Бизнес в стиле Romantic. Отдавай все, не считаясь ни с чем, чтобы создать нечто более великое, чем ты сам - Тим Леберехт Страница 4

Уолл-стрит взяла на заметку: инвестиционные банкиры не перестали получать свои заоблачные бонусы, но потеряли значительную часть имиджа «властителей вселенной». Современная среда выдвинула совершенно новый тип дельцов с Уолл-стрит. СМИ внезапно стали заполнены заголовками в стиле «Почему я уволился из Goldman Sachs» {18} и историями бывших финансистов, пытающихся избавиться от болезненной привязанности к деньгам, работая в сферах, не ориентированных на прибыль {19}.

Нам совершенно не нужны газеты, чтобы увидеть то, что происходит каждый день у нас на глазах. Самые сильные доказательства замешательства и разочарования заметны в настроениях вокруг нас: на улицах, в метро, в университетах, школах, офисах. Мы пережили финансовый кризис и очутились в «дивном новом мире» постепенного выздоровления: неужели удивительно, что среди постоянных споров о замедлении темпов роста в Китае, возникновении новых технологий и мыльном пузыре недвижимости у нас возникают приступы неуверенности в традиционном бизнесе и экономических моделях? Многие из нас ощущают, что отдают все больше и больше, получая взамен все меньше и меньше. Мы работаем дольше (американцы в среднем работают на 8 недель в год больше, чем в 1969 году, при том же уровне дохода) {20}, набрали больше долгов и при этом видим, как размываются мечты среднего класса о собственном доме и хорошем образовании для детей. Поколение тех, кому сейчас от 18 до 33 лет, имеет больший долг за обучение, выше уровень безработицы и бедности, ниже уровень благосостояния и дохода, чем два предыдущих поколения («поколение Икс» и «дети цветов») на той же стадии жизненного цикла {21}. Впервые в истории наблюдений новое поколение экономически регрессирует, а не прогрессирует.

Неужели мы всерьез полагаем, что такие компании, как Amazon, Facebook и Google, а также их юные последователи могут сформулировать наши ключевые социальные и этические вопросы? Культурологи и философы все чаще с тревогой говорят о замещении гражданской ответственности близорукой верой в технологии. Евгений Морозов, один из наиболее плодотворных и едких представителей этой группы критиков, называет это «интеллектуальной патологией», которая рассматривает проблемы, исходя из одного критерия: имеют ли они четкое красивое технологическое решение, да еще и такое, которое есть в нашем распоряжении {22}.

Скорость технологического прогресса далеко опережает быстроту развития наших институтов и способностей. Мы живем в эпоху, когда, чтобы понять реальность, снимается научно-фантастический фильм. Каждый день от нас требуется сформулировать убедительное мнение по поводу чего угодно: от слежки (за компаниями или нашим собственным правительством) до кибероружия, биотерроризма, генной инженерии и политических восстаний, подогретых с помощью социальных сетей. И это только один утренний выпуск новостей! Прежде чем нам удается ухватить ритм перемен, даже не оценивая их моральную и этическую перспективу, инновации в передовых областях науки и технологий начинают трансформировать и личности, и общество в целом.

Технологические инновации не только создают экономические разрывы, но дестабилизируют систему ценностей. Папа римский Франциск, «человек 2013 года» по версии журнала Time, выступил против «тирании не стесненного рамками капитализма», обличив теорию «просачивания», жадность финансистов и консьюмеризм [1] {23}. Глава Католической церкви ясно дал понять, что мы серьезно рискуем потерять свои корни, склонившись перед богами денег. Деловой образ мыслей проник глубоко даже в самые интимные уголки нашей жизни. Бит за битом, шаг за шагом.

Страдают даже наши дружеские отношения. Группа под названием «Спасательная шлюпка», описывающая себя слоганом «Празднуем крепкую дружбу», недавно провела полномасштабное исследование о дружбе в Соединенных Штатах {24}. Появился первый в своем роде отчет с довольно мрачными результатами. Только четверть взрослых людей удовлетворены своими дружескими отношениями. Несмотря на рапространение социальных сетей и возможностей для связи онлайн, большинство американцев заявили, что у них стало меньше серьезных дружеских связей при возросшем количестве друзей. По словам исследователей, дружба в США находится «в кризисе» {25}.

Чувство изоляции, словно играешь в зеркальном доме, развивается, несмотря на богатство виртуального ландшафта. Facebook и другие социальные сети были придуманы для того, чтобы мы чувствовали себя теснее связанными друг с другом, но наши постоянные переживания по поводу неравенства доходов и неудовлетворенности от работы только усиливаются в виртуальной среде. В нашей сети всегда находится кто-то, кому веселее, кто зарабатывает больше денег или получает больше душевного удовлетворения от общения. Представители поколения миллениалов [2]уходят в индивидуализм, увеличивается их отчужденность от таких институтов, как религия, семья или политические партии. Исследование 2014 года компании Pew показало, что социальный капитал этих «виртуальных аборигенов» накапливается в основном через сети и медиа {26}. Потребность в самовыражении и контактах остается высокой (55 % «миллениалов» выкладывали «селфи»), но уровень доверия очень низок – только 19 % считают, что большинству людей можно доверять. Сравните с 31 % в поколении «Икс» и 40 % в поколении беби-бумеров.