LYKKE. Секреты самых счастливых людей - Лео Борманс Страница 39

В конечном счете существуют четкие аналогии, помогающие человечеству определить слово «счастье», невзирая на окружающую среду. Прослеживается стойкое взаимоотношение между счастьем и возрастом. Если изобразить счастье как кривую, в форме латинской буквы «U», то самая нижняя отметка в большинстве стран будет приходиться на граждан в возрасте 40–50 лет. Другая, не менее сильная взаимосвязь — между счастьем и здоровьем. Здоровые люди счастливее, равно как счастливые люди более здоровы. Также играет роль занятость человека: практически везде, где я и остальные изучали счастье, безработные люди были менее счастливы, чем те, которые работали. Да, существуют исключения, но их очень мало. Так, к примеру, в Афганистане нельзя провести четкую линию между работающими и безработными. Женатые мужчины и замужние женщины, как правило, счастливее. Такая тенденция наблюдается в Соединенных Штатах, Европе, Латинской Америке и Центральной Азии. Но это не так в Пакистане или Афганистане, возможно, из-за гендерного дисбаланса в этих странах.

Неудивительно, что, если речь идет об экономической стороне вопроса, прослеживается взаимоотношение между счастьем и доходами. Опираясь на мои исследования по всему миру, я сделала вывод, к которому уже пришли многие другие ученые: деньги могут быть значимы для счастья каждого из нас в отдельности по-разному, но только они значат так много. Богатые люди фактически везде счастливее, чем бедные, но после бесспорных оснований для сравнения, включая различия в доходах, для каждого человека более важно, чтобы денег было много. Если не сказать «больше», чем абсолютная величина заработка. Моя работа показывает, что вопросы, касающиеся относительной разницы в доходах, или, проще говоря — «желание жить не хуже других», в большей степени имеют место там, где доходы невысоки. Например, в бедных странах Латинской Америки или у нищих мигрантов в Китае.

Одна из причин того, что основные корреляты счастья настолько сходны для всех континентов, состоит в том, что вопросы о счастье не окончательны: определение его смысла остается за респондентом. В Кабуле люди определяют счастье так, как они его видят, а другие люди, к примеру, в Нью-Йорке, определяют его так, как видят они. Это следует учитывать, сравнивая значение понятия «счастье» в разных странах и культурах. Таким образом, это делает изучение счастья могущественным инструментом для исследований, которые позволяют определить природу других важных вещей для нашего благосостояния, таких как благотворительность или тому подобные действия, а также выяснить причины противоположных явлений, например злодеяний, коррупции, загрязнения окружающей среды.

Однако отсутствие абсолютного определения счастья приводит к тому, что результаты исследований в какой-то степени относительны. Поразительной чертой человечества является адаптация, как к благоприятной, так и к неблагоприятной среде. Таким образом, лица, у которых слабое здоровье, которые привыкли к правонарушениям и коррупции, реже встречаются в описанном нами понятии «несчастье», так как не считают себя особенно несчастными, чем лица, здоровье которых значительно лучше, а уровень благополучия выше. Жители Кении, например, удовлетворены своим здоровьем не меньше, чем жители Соединенных Штатов, где условия для хорошего здоровья на порядок выше. Свобода также более важна для счастья именно тем, кто независим, нежели тем, для кого действующая демократия — недосягаемое понятие. Люди приспосабливаются к роскоши так же хорошо, как и к более скромной жизни. Те, кто привык получать много свободы и хороший доход, требуют еще большей свободы и еще лучшего дохода, чтобы достичь того же уровня счастья, что и те, которые имеют меньше этих общепринятых и личных ценностей.