Наука любви и измены - Робин Данбар Страница 39

Итак, по-видимому, в обычных условиях приблизительно треть мужчин предрасположена к романам «на стороне». Мужчины этой категории проявляют независимость от брачной системы, которая разрешена или считается предпочтительной в местной культуре (будь то моногамный брак, многоженство или даже свободная любовь). А баланс, похоже, определяется стратегией женщин, тем, кого они видят в мужчине – отца семейства или носителя качественного генома. Когда женщины меньше думают о будущих отцовских качествах партнера, соотношение будет сдвигаться в пользу мужчин, ищущих только удовольствий, а там, где женщины смотрят на мужчин как на потенциальных отцов своих будущих детей, обстоятельства будут больше благоприятствовать верным, преданным мужчинам, а не распутным донжуанам. Поэтому даже если некоторые мужчины и предрасположены к донжуанству, это еще не значит, что они непременно ударятся в разгул: все будет зависеть от того, какую брачную стратегию они оценивают как более выигрышную, от того, кем выгоднее быть здесь и сейчас – ловеласом или верным и заботливым отцом семейства.

Без женщин тут, разумеется, не обходится. В ходе исследования 48 американских пар обнаружилось, что женщины, чей ГКГ более схож с ГКГ партнера, чаще отвергают его сексуальные заигрывания, реже получают оргазм, имеют больше внебрачных партнеров и испытывают большее влечение к другим мужчинам, не считая своего основного партнера, особенно в благоприятные для зачатия дни. У мужчин же никакой зависимости сексуального интереса к партнерше от наличия общего с ней ГКГ не выявилось.

Все это позволяет предположить, что главным фактором, способствующим разрыву брачных отношений, является доступность альтернативных партнеров. Не важно, насколько индивид склонен к загулам: если пойти не к кому, толку от них будет мало. Скотт Саут и его коллеги продемонстрировали это, используя статистику разводов в США. На примере белых американцев в возрасте от двадцати до тридцати лет они показали, что риск развода – это U-образная функция от численного соотношения полов на местном «брачном рынке». Иными словами, в местности, где преобладают холостые мужчины данной возрастной группы, инициаторами развода чаще выступают женщины, и наоборот, в случае численного перевеса незамужних женщин развода требуют мужчины. В другом, более масштабном исследовании, охватившем взрослое население страны в целом, ученые выяснили, что соотношение полов на рабочем месте служит наилучшим предсказателем частоты разводов: меньше всего разводов случается там, где мужчин и женщин поровну. Как мы видим, здесь опять-таки все сводится к доступности альтернативных партнеров, которые могут оказаться привлекательнее, чем уже имеющийся. В то же время, что интересно, есть ряд факторов, которые снижают частоту разводов: реже разводятся люди, имеющие больше детей в браке, вступившие в брак сравнительно поздно и владеющие жильем. Другим хорошим «амортизатором» разводов является образованность мужа (если он потратил на учебу в общей сложности 16 и более лет), что, видимо, указывает на наличие у него высокооплачиваемой работы. Все это заставляет предположить, что люди взвешивают все «за» и «против», пытаясь понять: а не лучше ли им сохранить отношения и воздержаться от опрометчивых поступков? Удалось выявить лишь два фактора, которые обычно снижали вероятность развода: если брак был вторым по счету или если пара уже жила вместе до брака. Впрочем, я догадываюсь, что оба эти признака просто коррелируют с неким неучтенным третьим (например, супруги принадлежат к одной из религий, осуждающей как разводы, так и добрачное сожительство), а сами по себе ни на что не влияют.

Верь глазам своим

Если мужчины определенного типа особенно привлекают женщин, значит, у них больше шансов вступать во внебрачные связи. Что в свою очередь означает, что соблазнов для них тоже больше, поскольку они получают специфические сигналы от женщин, уловивших, у кого козыри на руках. В пятой главе мы уже отмечали, что более симметрично сложенные мужчины, вне зависимости от статуса и достатка, кажутся женщинам более привлекательными и чаще вступают в сексуальные отношения. Более того: их чаще выбирают в любовники женщины, уже состоящие в постоянной связи. А еще такие мужчины меньше дорожат своими долгосрочными отношениями с женщинами, чем мужчины с признаками асимметрии.

Впрочем, тут процесс скорее всего двусторонний. Исследователи в Альбукерке провели эксперимент. Мужчин сажали по двое и предлагали им состязаться за свидание с реальной женщиной, с которой они общались через видеосвязь. Симметрично сложенные мужчины выказали заметно больше решимости и напора в попытке завладеть вниманием женщины. Когда такого мужчину просили объяснить сопернику, почему из них двоих женщина скорее всего выберет именно его, симметричные чаще очерняли и принижали соперника. Получается, что симметрия телосложения обратно пропорциональна порядочности и надежности – по крайней мере, у мужчин. Немалую роль играет и рост: по данным уже упоминавшегося в пятой главе исследования личных дел американских курсантов, у более рослых из них под конец репродуктивного периода оказалось больше детей – причем не потому, что жены им достались более плодовитые, а потому, что рослые выпускники академии чаще женились (очевидно, разводясь с прежними женами).

Народная мудрость гласит, что глаза – зеркало души, и недвусмысленно советует не доверять людям, которые избегают глядеть нам в глаза. Наука подтверждает: действительно, о надежности и честности человека вполне можно судить по его глазам. Во-первых, в мозгу есть специальная зона (так называемая веретенообразная извилина в верхней части височной доли), где имеется скопление так называемых бабушкиных клеток – нейронов, помимо прочего, особенно восприимчивых к чертам лиц. С самого рождения мы привыкаем всматриваться в человеческие лица и учимся считывать с них информацию о настроении и намерениях. Мы обрабатываем эту информацию молниеносно: обычно требуется меньше 40 миллисекунд, чтобы, глядя на чье-то лицо, правильно оценить психологическое состояние человека.

Один из важнейших сигналов, посылаемых лицом, – конечно же улыбка. Но улыбки, как и смех, бывают очень разными. Две главные разновидности – это расслабленные непроизвольные улыбки, при которых возникают характерные морщинки у внешних уголков глаз, и «вежливые» улыбки – нарочитые, контролируемые сознанием (а потому не дающие морщинок). Непроизвольные улыбки принято называть дюшенновскими, а неискренние – соответственно недюшенновскими. Реагируем мы на них тоже по-разному, ведь по улыбке легко понять, кто перед нами – открытый и щедрый человек или притворщик. Один из моих студентов, Марк Меху, сумел показать, что при общении с глазу на глаз люди чаще улыбаются дюшенновскими улыбками, выполняя задания, требующие взаимодействия, чем при выполнении других контрольных заданий. Кроме того, мы проявляем больше щедрости к человеку, который часто искренне улыбается, и, напротив, сколько бы человек ни изображал недюшенновские («вежливые») улыбки, это нисколько не влияет на нашу щедрость по отношению к нему. В более позднем эксперименте Меху доказал, что мы к тому же воспринимаем самих людей с дюшенновскими улыбками как более великодушных (но при этом не обязательно как более привлекательных или внушающих больше доверия).

Что касается доверия, то одни лица вызывают его больше, чем другие, даже без улыбок. В одном эксперименте испытуемых просили поиграть в игру на доверие: им предлагалось поделиться денежным вознаграждением с другим человеком, чья фотография появлялась на компьютерном экране. Участники проявляли заметно бо́льшую щедрость к людям, чьи лица вызывали у них больше доверия. Ангелика Теодориду (чей эксперимент я уже упоминал во второй главе) выяснила, что оценки изображенных людей как приятных и порядочных у большинства испытуемых почти совпали. Другим важным фактором выступает сходство лица с собственным. Лайза Дебрюин обнаружила, что если участникам эксперимента показать портрет человека противоположного пола, составленный из их собственных черт, то он будет внушать им больше доверия, чем фоторобот, скомбинированный из нескольких незнакомых лиц. Из чего Дебрюин делает вывод, что, возможно, мы склонны доверять людям, которые больше похожи на нас самих, а это, вероятно, свидетельствует о родственном отборе (так называется эволюционный механизм, заставляющий нас отдавать предпочтение родне).