Несовершенный человек. Случайность эволюции мозга и ее последствия - Гари Маркус Страница 38

Обратная сторона пластинки (о которой редко упоминают) – это тяжкий труд, который часто ни к чему не приводит. От пяти до десяти лет работы над диссертацией, постдокторантура, пять лет преподавания, борьба за получение грантов – и ради чего все это? Без длинного списка публикаций вы не получите должность. Любой профессор скажет вам, что бессрочный контракт – это фантастика, а его неполучение – катастрофа.

Так мы считаем. На самом деле никакой результат не способен дать такое счастье, какое себе воображают люди. Получившие пожизненный контракт обычно вздыхают с облегчением, некоторое время испытывают подъем, но их счастье не задерживается долго, вскоре их начинают волновать другие дела. Точно так же и люди, которые не получают контракта. Поначалу они переживают, но и это состояние непродолжительно. После первого потрясения они обычно адаптируются к обстоятельствам. Некоторые приходят к выводу, что академическая гонка не для них; другие начинают новую карьеру, которая в итоге дает им большее удовлетворение.

Честолюбивые преподаватели, которые думают, что их будущее счастье зависит от получения пожизненной должности, часто не принимают во внимание одно укоренившееся свойство психики: склонность довольствоваться тем, что есть. Для этого явления есть специальный термин – адаптация [56]. Например, рокочущий звук грузовиков за окнами вашего офиса может поначалу раздражать, но со временем вы привыкаете не обращать на него внимание – это адаптация. Аналогично мы можем адаптироваться даже к более серьезным раздражителям, особенно предсказуемым. Поэтому начальник, который ведет себя как болван постоянно, может раздражать меньше, чем тот, кто бывает таким время от времени. Если что-то становится постоянным, мы привыкаем жить с этим. Наши обстоятельства имеют значение, но психологическая адаптация означает, что часто они менее важны, чем мы могли ожидать.

Это справедливо применительно к обеим крайностям спектра. Выигравшие в лотерею привыкают к своему неожиданному богатству, а другие люди, такие как Кристофер Рив [57], находят способы справиться с обстоятельствами, которые многие из нас сочли бы немыслимыми. Не поймите меня превратно – я хотел бы выиграть в лотерею и надеюсь, что никогда не получу серьезной травмы. Но как психолог я знаю, что выигрыш в лотерею по большому счету не изменит мою жизнь. Мне не только придется отбиваться от давно забытых «друзей», появившихся невесть откуда, но и столкнуться с неизбежной адаптацией: первичное возбуждение не продлится долго, поскольку мозг не допустит этого.

Сила адаптации – одна из причин, почему деньги значат гораздо меньше, чем принято думать. Согласно легенде Скотт Фицджеральд как-то сказал Эрнесту Хемингуэю: «Богатые не такие, как мы». Хемингуэй, как утверждают, отбрил его: «Ну да, у них больше денег», полагая, что само по себе богатство не играет большой роли. Хемингуэй был прав. Люди, находящиеся выше черты бедности, более счастливы, чем те, кто ниже, но те, кто поистине богат, не намного счастливее тех, кто просто богат. Одно из последних исследований, например, показало, что люди с доходом $90 000 в год не счастливее тех, кто принадлежит к тем, чей доход составляет $50 000-$89 000. А в New York Times недавно публиковалась статья, описывающая группу поддержки для мультимиллионеров. В другом исследовании утверждалось, что хотя средний доход японской семьи в период с 1958 по 1987 год вырос в пять раз, мнение людей о собственном счастье совершенно не изменилось, все эти лишние деньги не добавили счастья. Подобный рост жизненного уровня, который произошел в Соединенных Штатах, точно так же мало повлиял на общее счастье. Одно за другим исследования показывают, что материальное благополучие предопределяет счастье лишь в самой незначительной степени. Новые материальные блага поначалу обычно приносят радость, но вскоре мы привыкаем к ним; как бы здорово ни было водить новый Audi, но, как и любой другой автомобиль, вскоре он становится не более чем транспортным средством.

Парадоксально, но на самом деле имеет значение не абсолютное богатство, а относительный доход. Большинство людей предпочли бы получать зарплату $70 000, если их коллеги в среднем имеют $60 000, но не $80 000, если в их учреждении другие получают $90 000. По мере того как благосостояние общества в целом растет, индивидуальные ожидания увеличиваются. Мы не хотим быть просто богатыми, мы хотим быть богаче (чем наши соседи). Чистый результат в том, что многие из нас в силу привыкания к достигнутому уровню счастья работают больше и больше, чтобы поддерживать, по сути дела, прежний уровень счастья.

Одно из самых удивительных открытий в связи со счастьем – это как плохо мы справляемся с его оценкой. Дело не только в том, что ни мозговой сканер, ни дофаминовый счетчик не могут с этим справиться, а в том, что часто мы просто не знаем, насколько на самом деле несовершенен инструментарий счастья в целом.

Счастливы ли вы именно сейчас, читая конкретную книгу? Серьезно: как вы можете оценить свои ощущения по шкале от 1 («Лучше бы я помыла посуду») до 7 («Большее удовольствие трудно вообразить!»)? Вероятно, вы чувствуете, что просто «знаете» ответ или способны ответить «интуитивно» – что вы в состоянии прямо оценить, насколько счастливы, точно так же, как можете определить, жарко вам или холодно. Но ряд исследований говорят о том, что наше впечатление или интуиция – иллюзия.

Вернемся к опросу студентов по поводу того, счастливы ли они, отвечавших после того, как им напоминали о любовных свиданиях. Мы ничем не отличаемся от них. Если спрашивать людей об их счастье вообще, разузнав перед этим об их браке или здоровье, эффект будет аналогичный. Эти исследования говорят о том, что на самом люди обычно не знают, насколько они счастливы. Наше субъективное восприятие счастья, как и многое в наших представлениях, переменчиво и в огромной степени зависит от контекста.

Возможно, по этой причине, чем больше мы задумываемся о счастье, тем менее счастливы. Люди, которые меньше задумываются по поводу своей жизни, в целом счастливее тех, кто более склонен к этому, как показано у Вуди Аллена в фильме «Энни Холл». Персонаж Аллена спрашивает у привлекательной пары, проходящей мимо, секрет их счастья. Женщина отвечает: «Я очень поверхностная и пустая, мыслей у меня нет, и сказать мне нечего», а ее красивый бойфренд добавляет: «И я тоже». После чего они бодро шагают прочь. Иными словами, перефразируя Марка Твена, препарировать счастье – все равно что препарировать лягушку: значит обречь их на смерть.