Любовь - Рихард Давид Прехт Страница 38

Насколько мне известно, Левонтин и Гоулд не приложили свою теорию к любви. Но если верно, что любовь впервые возникла и развилась из материнско-детских отношений, то иное ее использование было, вероятно, такой пазухой. Рассудок и интеллект могли научить человека расширить сферу эмоционально окрашенных отношений на тесный семейный круг. Свидетельства тому обнаружила уже Джейн Гудолл, наблюдая за шимпанзе и другими человекообразными обезьянами. Животные тоже вступают друг с другом в отношения взаимной заботы. Способность любить распространилась на других членов первобытного стада, на «друзей», а также и на представителей противоположного пола.

Если это так, то любовь между мужчиной и женщиной есть всего лишь «логический побочный продукт» материнско-детских отношений в разумных семейных и племенных объединениях. Детско-материнские отношения — это своды, а любовь мужчины и женщины — пазуха между ними. В этом смысле нашу способность к половой любви можно рассматривать как приспособление, но приспособление, не являющееся необходимым. В генетико-эволюционном смысле половая любовь представляется «безвредным излишеством», ибо половые отношения между мужчинами и женщинами возможны и без любви!

То, что любовь, так же, как и религия, есть всего лишь spandrel, объясняет, почему эти два явления так тесно взаимосвязаны. Едва ли найдется какая-нибудь другая дисциплина, кроме христианской религии, которая предъявляла бы к любви такие высокие требования — любви к Богу-Отцу, Иисусу, деве Марии, христианской вере, од-ной-единственной истине. Немногим в этом смысле отличается от христианства и ислам. Психологически религия, как и любовь, удовлетворяет ту же потребность в счастье, самоутверждении, ориентации в мире, уверенности, душевном облегчении и защищенности; потребность, которая является человеку в тот момент, когда он обретает способность осознать себя и свое шаткое положение в мире.

Раз возникнув, половая любовь утвердилась, как экран, на который проецируется потребность во внутренней устойчивости и незыблемости. Любящий — не важно, друзей, сестер, братьев, любимого мужчину или любимую женщину — ищет в другом общности. Разделенные чувства дают человеку точку опоры. Вполне возможно, что эта искомая и проецируемая надежность сама в какой-то момент становится двигателем эволюции. Чем мощнее становится способность чувствовать, чем больше расширяется ее поле зрения и сфера влияния, тем более разнообразным и содержательным становится социальное поведение. Ни одно животное в мире не обладает столь многочисленными источниками сочувствия и любви, как человек.

При всем при том совершенно бессмысленно спорить, является ли половая любовь биологическим или культурным феноменом, ибо кто сможет провести четкую границу между ними или обозначить переход? Культура есть продолжение биологии иными средствами, и эти средства по своему происхождению биологические. Вся проблема упирается в перспективу: порождает ли барабанную дробь барабанщик или барабан?

С биологической точки зрения неверно рассматривать любовь как уловку природы, призванную оптимизировать результат сексуальных отношений. Красивые дети рождаются и без любви, а некрасивые дети могут появляться и у любящих друг друга родителей. Многие влюбленные не получают большого наслаждения от секса. Умопомрачительный секс, наоборот, бывает у нас с людьми, которых мы совсем нелюбим. Наверное, иногда люди действительно пытаются дать своим генам наилучший шанс. Но куда чаще люди ищут у партнера те же хобби, склонность к тому же виду спорта, увлечение той же музыкой, теми же кинофильмами или телевизионными программами, те же вкусы относительно летнего отдыха или привычку ходить в тот же ресторан, и все это не имеет ни малейшего значения с точки зрения эволюционной биологии. Любовь между мужчиной и женщиной есть нечто большее, чем сумма ее частей. Любовь — это самостоятельная величина, лишенная однозначной биологической функции, орнаментальная пазуха умопомрачительной красоты и сложности.

С точки зрения эволюционной биологии, любовь не упорядоченное, а совершенно «хаотичное» чувство. И хаотичность эта, как мы увидим, не только эволюционнобиологическая. Одно то, что в обыденной речи мы обозначаем одним и тем же словом «любовь» влюбленность и долговременную любовь (а иногда и просто похоть), делаетлюбовь необъяснимой и хаотической. Все перечисленное может спокойно существовать самостоятельно — влюбленность, любовь и сексуальное вожделение! В отношении любимого человека все эти понятия могут перекрываться — но обычно это не длится долго!

Даже на гормональном уровне любовь, влюбленность и половое вожделение — абсолютно разные вещи. С точки зрения биохимии эти состояния не имеют друг к другу практически никакого отношения. Возникает основополагающий вопрос: каким образом соотносятся между собой эмоции и биохимия, чувства и представления? Другими словами, как из протекающих в головном мозге биохимических процессов возникает представление о любви?