Два игрока на одном поле мозга - Дж. Уэйн Миллер Страница 37

Едва ли удастся найти лучший пример мышления в режиме стимулирования, чем Сара Пэйлин — когда-то кандидат в вице-президенты, бывший губернатор Аляски и человек, до сих пор продолжающий влиять на американскую культуру.

Независимо от того, что мы думаем о ней как о политике, немногие будут сомневаться в том, что Пэйлин идет по жизни, ставя цели и последовательно достигая их. Правда, она, как и Хоффман, не слишком внимательна к последствиям собственных действий и не склонна корректировать планы сообразно им. Это контрастирует со стилем таких политиков, как президент Обама, который, похоже, обычно функционирует в режиме деятельности (и иногда, к огорчению его сторонников, в режиме восприятия, демонстрируя некоторую пассивность).

Возьмем избирательную кампанию 2008 года, когда Пэйлин выдвигалась от республиканцев вместе с сенатором Джоном Маккейном. Представленная как смотрящий в народ консерватор, ратующий за сокращение расходов бюджета, она сразу же привлекла внимание.

Избиратели, уставшие от политиков, которые тратят впустую доллары налогоплательщиков, приветствовали губернатора, сократившего затраты на государственное строительство в штате Аляска, продавшего губернаторский самолет и отказавшегося от возмещения своих гостиничных расходов. В то же время, в ходе избирательной кампании, Сара Пэйлин и ее семья приняли от Neiman Marcus, Saks, Fifth Avenue и Bloomingdale's дизайнерскую одежду и аксессуары на сумму $150 000. Кроме того, она позволила себе дорогую консультацию по макияжу. Такая потребительская активность абсолютно контрастировала с ее образом мамочки, отоваривающейся в дешевых магазинах сети KMart. Национальный комитет Республиканской партии брал на себя расходы по ее счетам.

Как она не обратила внимания на подобную непоследовательность? Почему она не учла печальный опыт других политиков, которые щедро тратились на свою внешность? Например, демократа Джона Эдвардса, чьи получившие широкую огласку стрижки за $400 похоронили его президентские амбиции всего годом раньше? Столкнувшись с неприятными политическими последствиями такой расточительности, Пэйлин могла бы скорректировать свою кампанию и оставила бы это противоречие позади. Она могла бы признать, что сделала ошибку, могла бы прекратить носить дизайнерскую одежду и пошла бы дальше. Но потребовалась почти неделя беспощадной критики, прежде чем она наконец упомянула «всю эту шумиху по поводу одежды» и заявила: «Я вернулась к одежде из моего любимого комиссионного магазина в Анкоридже, Аляска», — за десять дней до выборов, но было поздно, и ущерб ее имиджу уже был нанесен. И хотя это было, конечно, не единственным фактором, но тот «модный скандал» повлиял на ее положение в опросах. Она потеряла десять пунктов в шкале способностей к руководству, согласно опросу общественного мнения, проведенному CNN ^[62].

Вот еще один парадокс Пэйлин. В марте 2010-го она выложила на своей странице на Facebook изображение оружейного прицела, направленного на демократов — участников конгресса (якобы за их поддержку реформы здравоохранения, предпринятую президентом Обамой). И это несмотря на то, что несколько «целей» на картинке, включая члена палаты представителей Габриэль Гиффордс из Аризоны, уже получали угрозы или были жертвами хулиганских нападений.

Человек, функционирующий в режиме деятельности или восприятия, вероятно, предвидел бы, что эта провокационная картинка может бумерангом вернуться к нему, но пэйлинский прицел оставался на ее странице и 8 января 2011 года, когда та самая Гиффордс, публично обсуждавшая это изображение, стала жертвой выпущенной в нее пули. Тут человек, для когнитивной сферы которого характерен режим деятельности или восприятия, вероятно, признал бы свою ошибку и принес извинения, но Пэйлин этого не сделала. Вместо этого пять дней спустя, когда Гиффордс лежала в медикаментозной коме и ее жизнь была под вопросом, Пэйлин разместила у себя на странице видео, в котором обрушивалась на СМИ за их освещение этого инцидента.

«Спустя несколько часов после этой трагедии журналисты и эксперты тем более не должны вытаскивать на свет этот кровавый навет, служащий лишь разжиганию той самой ненависти и насилия, которые они якобы осуждают», — заявила Пэйлин ^[63]. И опять ей, по всей видимости, не удалось учесть последствия своих действий. Многие не оценили выражения «кровавый навет» ^[64] — формулировка, которая исторически использовалась для обвинения евреев (Гиффордс была еврейкой). Вместо того чтобы свести на нет скандал с картинкой, Пэйлин только усугубила его.

Независимо от намерений Пэйлин — хочет ли она скандальной славы или действует в соответствии со своими убеждениями, — она часто ведет себя как человек, функционирующий в режиме стимулирования.

«Я первая, кто скажет, встряхнись или сиди дома», — написала Пэйлин в своей автобиографии «Пуститься во все тяжкие». — Только вы выбираете, как реагировать на обстоятельства».

Действительно, у людей есть такой выбор. И на этот выбор может влиять предыдущий опыт, но, похоже, Пэйлин часто не учитывает его.

Она заканчивает свою автобиографию политическим советом, который акцентирует внимание на составлении и воплощении планов и обходит вниманием вопрос их изменения, если что-то идет не так. «Идти вперед — значит встать и бороться, — написала Пэйлин. — Осаждайте Капитолийский холм. Пишите письма редактору. Баллотируйтесь — вы никогда не знаете, куда это может привести».

Может, это и верно, но в режиме стимулирования человек мало размышляет над пересмотром своих планов, когда что-то идет не так. И иногда это создает препятствия на пути движения вперед.