Мозг прирученный. Что делает нас людьми? - Брюс Гуд Страница 37
Мозг прирученный. Что делает нас людьми? - Брюс Гуд читать онлайн бесплатно
Больные с синдромом Туретта ведут непрерывное сражение за подавление своих тиков, особенно на публике; как правило, это сильно ухудшает их состояние — в точности как у Бэзила Фолти, который изо всех сил старался не упоминать войну. Когда необходимость нормально вести себя в обществе становится настоятельной, усиливается и импульс к тику (представьте, что вам захотелось чихнуть в неподходящий момент). В какой-то момент импульс, как чих, выходит из-под контроля, и человек уже не может не сделать соответствующего движения — только оно способно принести некоторое облегчение. Как объяснил один пациент с синдромом Туретта — мальчик по имени Джаспер — на телешоу канала HBO, «когда я слишком стараюсь удержаться, то невозможно думать ни о чем, кроме того, как удержаться, и невозможно думать ни о чем, кроме того, как сделать это».
На аналогичные навязчивые мысли жалуются и пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) — это еще одно расстройство контроля импульсов (РКИ), поражающее примерно двоих из каждой сотни взрослых на Западе. Обсессии, или навязчивые состояния, — это мучительные мысли, а компульсии, или импульсивные желания, — это действия, которые должен предпринять страдалец, чтобы противостоять обсессии. Если меня мучают мысли о грязи, то я могу постоянно испытывать импульсивное желание вымыть руки.
Английский психиатр сэр Обри Льюис писал, что навязчивые состояния, как правило, относятся к одной из четырех категорий: мысли, связанные с грязью, мысли, связанные с причинением боли себе или другим, мысли о сексе и желание богохульствовать. Если человек хочет быть принятым в обществе, все эти варианты важны, потому что все названные темы связаны с вариантами поведения, нуждающимися в одомашнивании. Неуместная и излишняя грязь, боль, бесконтрольное вожделение и богохульство никому не нравятся, так что всегда есть нужда сдерживаться и держать подобные мысли и поведенческие схемы при себе. В настоящее время главными подозреваемыми в ОКС являются все те же тормозящие связи префронтальной коры и подкорковых узлов, засветившиеся в синдроме Туретта. Здесь, как и в синдроме Туретта, присутствует наследственный фактор, поскольку ОКС часто передается по наследству; кроме того, ОКС чаще встречается у однояйцевых, чем у разнояйцевых близнецов. Неудивительно поэтому, что примерно половина больных синдромом Туретта демонстрирует и обсессивно-компульсивное поведение.
Многие из нас время от времени сталкиваются с навязчивыми мыслями или следуют странным привычкам. Что-нибудь в жизни мы непременно делаем одинаково изо дня в день: может быть, одинаково и в одно и то же время принимаем душ, а может, ежедневно пьем кофе в одно и то же время в одной и той же кофейне. Привычки и обычаи — часть нормальной жизни, но мы в состоянии отказаться от них при необходимости. Они не мешают нам жить своей жизнью. Однако люди, страдающие ОКР, часто подвергаются остракизму и не допускаются к нормальной социальной интеграции. Для многих страдальцев с ОКР самое страшное в их состоянии — не изматывающие мысли и поведенческие схемы, а позор, стыд и смущение, которые им часто приходится испытывать на публике.
Большинство людей теряют контроль над собой лишь изредка, при этом для многих возможность расслабиться — необходимое условие общения. В противном случае мы будем зажатыми, слишком жесткими и слишком заторможенными. Это одна из причин, по которым люди пьют. Вопреки популярному, но ошибочному мнению, алкоголь — не стимулятор, превращающий обычного человека в светского льва и завсегдатая вечеринок; это депрессант, который ослабляет тормозящие возможности фронтальных долей, спуская таким образом с поводка дикое (неодомашненное) животное со всеми его необузданными желаниями. Именно поэтому мы в пьяном виде больше едим, легче лезем в драку, теряем разум и становимся более сексуально активными. После ночи разгульного поведения многие просыпаются и объясняют, что «я был не в себе» или «это вино говорило». Конечно, всем понятно, что вино не умеет разговаривать, а если вы были не в себе, то где же вы были?
Как одомашненный вид, научившийся в процессе эволюции находить общий язык друг с другом, мы должны заботиться о том, чтобы не оскорблять и не обижать членов своей группы. Однако у некоторых из нас есть неправедные мысли и мнения, которые лучше держать при себе. Если нас волнует, что думают другие, то мы стараемся держать все эти стереотипы, предубеждения, порывы и ошибочные представления под спудом, потому что понимаем: они неприемлемы. Иногда мы даже знаем, что они ложны, но ничего не можем с собой поделать, и они удерживаются в нашем подсознании. Однако, как и в ситуации с белым медведем и навязчивыми мелодиями, чем больше мы стараемся подавить негативные аспекты собственной личности, тем сильнее они могут срикошетить, несмотря на все наши усилия.
Вне зависимости от того, можем ли мы подавить в себе нежелательные мысли, такая ситуация поднимает вопрос, какова же наша подлинная природа. В чем она — в тайных мыслях и секретах, которые мы держим в своем сознании под замком, или в той личности, которую показываем миру? Большинство из нас, вероятно, предпочли бы знать чужие секреты, потому что иначе придется подозревать всех и каждого в том, что они скрывают свою подлинную суть. Но даже если человеку удается сдерживать неприятные аспекты своей личности, существует опасность, что когда-нибудь они вырвутся из-под контроля.
Приходилось ли вам когда-нибудь выходить со сложного экзамена или интервью с ощущением, что вы способны сожрать целый чан мороженого? Или, может быть, эмоциональное кино оставляло вас голодным как волк? Почему многие люди, пережив стресс, спешат налить себе чего-нибудь покрепче или поискать в холодильнике что-нибудь утешительное, пожирнее и послаще? Одна из интересных гипотез на этот счет утверждает, что, уступая подобным искушениям, мы испытываем истощение собственного эго.
Понятие истощение эго предложил американский психолог Рой Баумейстер, который считает, что переживание стресса истощает нашу силу воли и способность к самоконтролю до такой степени, что мы поддаемся искушению, которое в обычных условиях легко победили бы. В одном из своих исследований он заставлял голодных студентов есть редьку вместо вкусного шоколадного печенья. Согласитесь, это трудно даже тем, кто не имеет ничего против редьки в салате. Но Баумейстера не интересовали пищевые привычки. На самом деле он проверял, как долго студенты будут упорствовать в решении нерешаемой геометрической задачи. Выяснилось, что студенты, которым разрешалось есть печенье, корпели над головоломкой в течение примерно двадцати минут, тогда как те, кто вынужден был есть редьку, сдавались уже через восемь минут. Они истратили всю силу воли на то, чтобы жевать овощ, и теперь у них не осталось резервов, чтобы справиться с другой ситуацией, требующей решения сложной задачи.
Таким образом, получается, что выполнение одного задания, требующего значительных усилий, может иметь непредвиденные последствия для дальнейшего развития ситуации, никак не связанной с первым заданием, кроме того, что она тоже требует усилий. Именно поэтому Баумейстер рассматривает силу воли как ментальную мышцу, которую тоже можно утомить. Очевидно, мы значительную часть времени противостоим тем или иным искушениям. В течение недели взрослые немцы всюду носили с собой коммуникаторы, которые каждые два часа осведомлялись, о чем их владельцы думают в настоящий момент. Выяснилось, что каждый из них три-четыре часа в день занимается тем, что удерживается от различных искушений и желаний.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments