Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел - Джо Марчант Страница 36

Особо действенной разновидностью отвлечения является визуализация. Шарар показывает мне видеофильм о путешественнике Ароне Ралстоне, который, застряв в 2003 году в отдаленном ущелье Юты на целых пять дней, был вынужден ампутировать себе перочинным ножом предплечье. Впоследствии он рассказал, как умозрительные картины помогли ему пережить это испытание ^{147}.

На пятую ночь в ущелье Ралстона трясло от холода, он был предельно обезвожен и страдал от мучительной боли в кисти, придавленной и раздробленной упавшим камнем. Он понимал, что умрет. Затем узрел образ, который вытеснил трагическую действительность.

«Я увидел мальчика лет трех, – вспоминает Ралстон. – На нем была красная рубашка, и он играл с грузовиком, катая его и приговаривая: „Тррр, тррр“. Потом он остановился, оглянулся на меня и подбежал ко мне. Я увидел себя самого – как подхватываю этого мальчика и мы смотрим друг другу в глаза. И я знал, что вижу моего еще не рожденного сына. Затем картина пропала, и я, дрожа от переохлаждения, снова очутился в ущелье».

Ралстон сообщает, что образы близких помогли терпеть боль, когда он отреза́л руку. «Я в жизни не испытывал такой. Тридцать секунд мог только дышать, закрыв глаза. Но я не издал ни стона, ни проронил ни слезинки. И дело не в том, что я какой-то сверхчеловек. Это потому, что все, о чем я мог думать, когда поднял веки, была встреча с родными».

Умозрительный мир – образы родных и еще не существующего сына – помог Ралстону отвлечься от боли, причиненной чудовищным испытанием. Шарар говорит, что виртуальный ледяной каньон, где я только что побывала, является попыткой искусственно вызвать аналогичный эффект.

Это детище Гюнтера Хоффмана, когнитивного психолога из Вашингтонского университета. Хоффман специализируется в построении виртуальных миров. Еще в 1980-х он создал «кухонный мир»: виртуальную кухню со столешницами и шкафчиками, а также предметами, которые можно брать; там были чайник, тостер, сковорода, а в раковине – паук, шевелящий лапками. Хоффман хотел помочь людям, страдающим арахнофобией, дав им возможность спокойно контактировать с пауками.

Затем он услышал от друга о деятельности психолога Дэвида Паттерсона, который применял гипноз для снятия боли у ожоговых пациентов в медицинском центре Харборвью при Вашингтонском университете, тоже в Сиэтле. Товарищ решил, что эта техника может быть как-то связана с отвлечением. Хоффман рассказывает, что обеспечил такое отвлечение и они с Паттерсоном стали работать вдвоем, выясняя, способна ли виртуальная реальность (ВР) помочь пациентам, которые подвергаются самым мучительным процедурам, какие есть в медицине. Сначала тех поместили в кухонный мир. «Первый же ребенок отреагировал замечательно», – говорит Хоффман. После этого он приступил к созданию специального виртуального мира для ожоговых пациентов ^{148}.

В то время любой виртуальный мир был новшеством, едва доступным при тогдашних технологиях. Хоффман воспользовался суперкомпьютером, изготовленным фирмой «Silicon Graphics», который стоил 90 тысяч долларов и был оснащен тяжелым шлемом, а новая реальность создавалась программой для подготовки военных летчиков, где моделировался взлет истребителя с авианосца. Пришлось кое-что изменить. «Мы очень боялись, что симулятор вызовет тошноту, – говорит Хоффман. – Многих ожоговых больных тошнит от анальгетиков. Я был уверен, что ВР отвлечет от боли первого же пациента, но опасался, что спектакль прервет тошнота». Он ограничил пространство стенами узкого ущелья, чтобы люди не меняли направление и не кружили, и выстроил его из мирного на вид льда. Свое творение он назвал Снежным Миром.

Спустя двадцать лет основа Снежного Мира все та же, но суперкомпьютер и шлем сменились лэптопом и очками с высоким разрешением (шлемы не годятся для людей с ожогами головы и лица). Хоффман создал безэлектрические фиброволоконные очки, сигналы в которых проходят по 1,6 миллинона крошечных стеклянных волокон на глаз, благодаря чему ими можно пользоваться в водных резервуарах, где пациентам чистят ожоги. Он также усовершенствовал графику и заменил фоновую музыку. Хоффман поясняет, что однажды на выставке Снежный Мир испытал на себе известный музыкант Пол Саймон. Ему понравилось все, кроме космической музыки, и он предоставил свою.

Кроме того, бригада Вашингтонского университета выполнила ряд рандомизированных проконтролированных испытаний с участием здоровых волонтеров (с применением теплового устройства и электрических разрядов Хоффер) и ожоговых пациентов из Харборвью. Результаты показали, что Снежный Мир значительно превосходит другие отвлекающие факторы – музыку как таковую, отдельно, и видеоигры. Главной составляющей представляется степень, в которой участник ощущает себя погруженным в этот мир. Чем сильнее чувство присутствия, тем эффективнее обезболивание.

По словам Хоффмана, в лабораторных условиях Снежный Мир исправно снижает болевые баллы на 35 % по сравнению с примерно 5 % на фоне музыки. А в сочетании с анальгетиками обезболивание улучшается на 15–40 % больше, чем от одних лекарств ^{149}. Ученые видят эффект не только по субъективным показателям боли, но и по данным сканирования мозга – активность мозговых болевых зон почти полностью угасает ^{150}.

Бригада продолжает экспериментировать, изыскивая способы нарастить эффект, – так, кажется, что чувство погружения усиливается на фоне малых доз галлюциногенного препарата кетамин. Но около 15 американских стационаров уже применяют технологию Снежного Мира. Один из них – армейский медицинский центр «Брук» (ВАМС) в форте «Сэм Хьюстон», штат Техас, где лечились сотни солдат, получивших ожоговые травмы в Ираке и Афганистане. Большинство пострадали от самодельных взрывных устройств (СВУ) – придорожных мин, заминированных автомобилей и бомб смертников. Хоффман говорит о них так: «Это поистине удивительные бомбы, рвут в клочья бронированные машины».

Хоффман с коллегами провели в ВАМС испытание с участием 12 солдат, включая лейтенанта Брауна ^{151}. Когда их погружали в Снежный Мир на фоне физиотерапии, то самые высокие показатели боли снижались почти на два балла по сравнению с той частью процедуры, когда проводилась одна физиотерапия. Доля времени, в течение которого они думали о боли, снижалась с 76 до 22 %. Сама же физиотерапия, в которой они обычно не видели «ничего хорошего», в Снежном Мире предстала «довольно забавной».