Большое волшебство - Элизабет Гилберт Страница 35

Возможно, вас тоже приучили верить тьме.

Может, вас даже учили этому талантливые люди, предмет вашей любви и уважения. Со мной тоже так было. В старших классах мой любимый учитель английского сказал мне: «Ты талантливая девочка, Лиз, и хорошо пишешь. Но, к сожалению, у тебя ничего не получится, потому что ты недостаточно страдала».

Ну разве так можно?!

Во-первых, что может знать мужчина среднего возраста о страданиях девочки-подростка? Я, может, больше страдала в тот день во время обеда, чем он за всю свою жизнь. Но кроме того, когда это творчество превратилось в соревнование страдающих?

Я обожала того учителя. Вообразите только, что я приняла бы его слова всерьез и отправилась в какое-нибудь путешествие в мир тьмы, на поиски настоящих страданий. Счастье, что мне хватило ума этого не делать. Моя интуиция тянула в другую сторону – к свету, игре и веселью, в более подходящую для творчества обстановку. Но мне просто повезло. Другие отправляются в эти мрачные крестовые походы и нередко делают это намеренно. «Все мои музыкальные герои были нариками, а я только хотела стать такой, как они», – рассказывает моя близкая подруга Райя Элиас, которая более десяти лет боролась с героиновой зависимостью. Ей пришлось побывать в тюрьме, жить на улице, лежать в психиатрической больнице, и в эти периоды она переставала писать музыку.

Райя не единственная творческая личность, перепутавшая саморазрушение с серьезной преданностью искусству. Джазовый саксофонист Джеки Маклин говорил, что видел – дело было в 1950-е годы в Гринвич-Виллидже, – как десятки начинающих музыкантов садятся на героин, подражая своему кумиру Чарли Паркеру. Еще более выразительная деталь: по словам Маклина, он видел, что многие молодые музыканты притворялись, будто подсели на героин («…сидели в такой характерной позе, скорчившись и полузакрыв глаза»), и это притом что сам Паркер умолял не повторять его трагической ошибки. Но, возможно, проще подсесть на героин – или даже трогательно притворяться, что подсел, – чем полностью отдаваться своему делу.

Вредные привычки не делают человека художником. Раймонд Карвер ^[13], например, прекрасно это знал. Сам он был алкоголиком и никак не мог начать писать в полную силу – даже на тему алкоголизма, – пока не бросил пить. Вот что он говорил: «Художник, если он пьет, всегда создает свои произведения не благодаря своему алкоголизму, а вопреки ему».

Я согласна. Я считаю, что наши творческие силы растут, как придорожная трава, пробиваясь сквозь щели между нашими слабостями, а сами слабости не служат им питательной почвой. Но как же много тех, кто верит в обратное! Поэтому вам часто будут встречаться художники, которые двумя руками держатся за свои слабости и зависимости, за страдания и страхи, за своих демонов.

Им страшно, что, отказавшись от страданий, они могут потерять лицо. Вспомните Рильке и его знаменитое: «Если мои демоны меня оставят, то боюсь, мои ангелы тоже разлетятся кто куда».

Рильке был великим поэтом, и фраза очень красивая, но в ней сильнейшее эмоциональное искажение. К сожалению, я слышу, что эти слова без конца цитируют творческие люди в качестве оправдания, объясняя, почему не могут бросить пить, отказываются обратиться к психиатру, почему не лечатся от депрессии, не борются с сексуальными или интимными проблемами, почему они вообще ничего не предпринимают для своего исцеления и роста, – да просто они не хотят остаться без своих страданий, почему-то перепутав их с творческими силами.

Да уж, удивительно крепка у людей странная вера в своих демонов.