Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик Страница 35

Пол Экман солидарен с коллегами: он тоже считает, что неких общих признаков лжи не существует. Однако он также полагает, что среди нас есть те, чьи навыки распознавания лжи развиты не в пример лучше, чем у всех остальных. Сам он утверждает, что распознает вранье с точностью около 80 или 90%. Экман часто рассказывает о так называемых правдовидцах — людях, чувствующих ложь, однако подчеркивает, что их способности ни в коем случае нельзя сравнивать с принципами работы полиграфа.

Морин О’Салливан, одна из коллег Экмана, пишет, что подобными навыками «правдовидцы» обязаны именно человеческому чутью: они не делают поспешных выводов, руководствуясь лишь отдельными сигналами, ставят под сомнение собственные наблюдения и всегда допускают возможность собственной неправоты. Увидев признаки лжи, простой смертный тотчас же воскликнет: «Вот видишь: он врет!» Ход мыслей «правдовидца» О’Салливан описывает следующим образом: «Он говорит медленно и размеренно. Возможно, он сам не верит в то, что говорит. Но не исключено, что он всегда так разговаривает. Возможно также, что он уже много раз это говорил и теперь просто повторяет. С другой стороны, он может повторять чужие слова — он в них не то чтобы не верит, а просто вообще особенно над этим не задумывался и повторяет по привычке. Нет, пока все непонятно, надо еще послушать». По мнению Даниэля Канемана, для большинства из нас подобный ход мысли нехарактерен. Обычно срабатывает Система 1: мы довольствуемся выводами, подсказанными интуицией, и не задействуем Систему 2. О’Салливан также считает, что людям в принципе свойственно делать поспешные и однобокие выводы, так как противоположные мнения держать в голове затруднительно. Если мы считаем себя достаточно сообразительными и полагаем, что нас не так-то просто обмануть, то, сделав однажды какой-либо вывод, мы будем его придерживаться и в дальнейшем. Для нас предпочтительнее обманываться, чем признавать себя обманутыми. Эволюционный психолог Джеффри Миллер выдвинул гипотезу о существовании «механизма, позволяющего моментально менять состояние абсолютного доверия на состояние полного недоверия и исключающего переходную стадию». Следовательно, «правдовидцы» одновременно допускают обе возможности — доверия и недоверия. Иными словами, они следуют принципам Рэшли и рассматривают различные версии происходящего. Другая отличительная черта подобных людей — это отказ от клише и ярлыков, которыми мы нередко награждаем друг друга. Например, они редко используют такие понятия, как «экстраверт» и «интроверт». «Правдовидцы» чаще сравнивают окружающих с уже знакомыми им людьми или делают общие выводы на основании деталей: «Посмотри, как она причесана — волосок к волоску. И речь такая же аккуратная» или «Он явно маменькин сынок, который в этой жизни еще зла не видал». Они словно вживаются в чужую роль и пытаются взглянуть на мир глазами того, о ком думают. Такие рассуждения построены по принципу сплетен, а ведь, по мнению эволюционных психологов, основная цель сплетен — выяснение, где кончается ложь и начинается истина. Если «правдовидцы», о которых так много пишут Экман и О’Салливан, действительно распознают ложь лучше других, то лишь благодаря таланту вживаться в личность другого человека и любопытству, но никак не оттого, что они обладают некими математическими способностями.

— Отличительная черта «правдовидцев» — это их внимательность, — пояснил Дэниел Фойер. — Они не упустят ни одного твоего слова и обратят внимание на каждое движение. Вдобавок они любят относить людей к тому или иному типу или подтипу, причем таких типов бывает больше ста. Они думают: «Ага, этот похож на моего дядю Франка. А это — вылитый Тони, плотник. А как бы повел себя в такой ситуации дядя Франк?» И когда они замечают слово или действие, для дяди Франка несвойственное, то понимают: человек лжет.

О’Салливан называет этот метод эффектом мисс Марпл, главной героини романов Агаты Кристи. Мисс Марпл с легкостью находит убийц, сравнивая имеющихся кандидатов с жителями своей деревушки. А Фойер сравнивает этот метод с актерской игрой: хорошие актеры так вживаются в роль, что на время забывают о собственных мыслях и чувствах. Эта техника в корне отличается от принципов работы детектора лжи, целиком основанной на конкретных показателях и цифрах. Однако способность вживаться в чужую роль может сыграть с «правдовидцами» злую шутку: если лжец напоминает им доброго дядюшку или друга детства, они принимают ложь за правду.

Принято считать, что недоверчивость и осторожность помогают распознать ложь. В 2010 году Нэнси Картер и Марк Уэбер, психологи из Торонтского университета, решили проверить, верно ли это, и провели эксперимент. В нем приняли участие 46 студентов, уже имевших опыт работы. Студентам рассказали, что в последнее время сотрудники, принимаемые на работу в университет, часто сообщают неверную информацию о своих рабочих навыках. Университет подобрал двух кандидатов на должность специалиста по подбору персонала, чьей обязанностью будет отсеивать лживые резюме. Студентам предложили выбрать наиболее подходящего и проницательного кандидата. Первым кандидатом была циничная и осторожная Сью, а вторым — добрая и доверчивая Колин. Большинство студентов выбрали Сью.

Но Картер и Уэбер на этом не остановились. Они протестировали студентов, чтобы определить индивидуальный уровень их доверчивости, и показали им видеоролики с инсценировкой собеседования при приеме на работу. Задачей студентов было распознать, кто из участников собеседования лжет. Удивительно, но студенты с высоким уровнем доверчивости оказались намного проницательнее циников: они чаще определяли ложь. Значит, из Колин получился бы прекрасный кадровик, а доверчивые — вовсе не такие простаки, какими кажутся. Объяснение этому феномену предложил социолог Тошио Ямагаши: согласно его версии, циники и люди недоверчивые склонны избегать общения с незнакомцами и от этого хуже адаптированы социально. Доверчивые же, напротив, постоянно окружены людьми и быстрее развивают навыки распознавать человеческие мотивы. Иными словами, ключом к успеху являются общественные навыки и модель психического состояния человека, о которой я уже упоминал.

В контрольной группе, состоящей из 12,000 человек, Экман и О’Салливан выявили всего 29 «правдовидцев». Удивительно сознавать, что некоторые из нас — пусть и немногие — обладают такими поразительными способностями! Однако с Экманом согласны далеко не все. В своей докторской диссертации Асбьёрн Рэшли подчеркивает, что даже если подобный «правдовидец» распознает ложь три раза подряд, это можно объяснить лишь счастливой случайностью. Помимо исследования 2004 года, никаких работ о «правдовидцах» больше не появлялось, поэтому утверждать, что они существуют, пока нельзя.

Все мы не прочь научиться читать чужие мысли, ведь иначе мы обречены постоянно сомневаться в окружающих. Ну а полицейским приходится искать доказательства и перепроверять факты.

— А это, между прочим, жуткая морока, — усмехается Асбьёрн Рэшли, — и скукотища. И можно навсегда забыть сказку про супердетектива. Я и сам мечтал таким стать, но мечты пошли прахом. Я просто насмотрелся голливудских фильмов и представил, как стану великим следователем.

Может быть, детектив и ученый — понятия одного порядка? Я спросил у Рэшли, почему тот решил податься в науку — не обязан ли он этим своему аналитическому складу ума? Однако Рэшли лишь покачал головой. Нет, скорее дело в амбициях и воспитании. Но когда я попытался вытянуть из него что-то еще, Рэшли ответил, что объяснений можно подобрать чересчур много, поэтому он, как и полагается ученому, предпочитает оставить вопрос открытым. Или, по примеру норвежских полицейских, допустить существование нескольких версий.