Дао Блаженств - Александр Матяш Страница 34

Д: Какой ценностью обладало такое просветление?

А: Такой же, как и любое другое.

Д: То есть даром?

А: Что такое «даром», Даша? Вот ты сейчас получаешь здесь что-то даром?

Д: Ты же нас обучаешь.

А: Верно. А другой человек может всю жизнь провести в мучительных поисках того, кто бы его обучил, и так и не найдет. С его точки зрения то, что ты сейчас получаешь, дается тебе даром. Все зависит от точки отсчета. В этом смысле ничего не бывает даром и быть не может по очень простой причине: любое наше состояние, любая структура событий и обстоятельств, в которых мы находимся, предопределены нашими предыдущими деяниями и нашими предыдущими воплощениями. И если кто-то сейчас находится рядом с Буддой, значит, он это каким-то образом заслужил. Кроме того, людей, которые отворачивались от Будды, ненавидели его, преследовали и гнали, и даже пытались его убить – таких людей при его жизни тоже хватало. «Даром» – это не значит, что можно просто подойти к учителю, и – раз! – автоматически просветиться. Тогда космосу было бы очень легко превратить нашу планету в цветущий сад: спустился бы небесный десант, и – за пятьдесят лет все готово. А между тем в буддийских текстах говорится, почему в наше время Будд на земле нет: Будды – их много в буддийской традиции – готовы прийти на землю в любой момент для того, чтобы продолжить обучение закону, наставления, но они этого не делают не потому, что они не готовы, а потому что не готовы мы. Не готовы их принять и услышать – это к вопросу о просветлении «даром». Как только люди становятся к этому готовы, Будда немедленно воплощается.

Д: Так что, у нас и надежды нет? Или это у них нет надежды?

А: Если бы у них не было надежды, то было бы так, как сказано в Апокалипсисе: и небо совьется, как свиток, и времени не станет. Я говорил о том, что Иисус был настолько наполнен этим эсхатологическим видением, что Иоанну, видимо, так же, как и ученикам Будды, достаточно было просто побыть с Ним рядом и пропитаться этим видением, чтобы потом из него книга Апокалипсиса просто излилась. Иисусу достаточно было сказать: «…доколе не прейдут небо и земля, …пока не исполнится все», чтобы у Иоанна это развернулось Апокалипсисом.

19 Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.

А: Это к вопросу о духовной ответственности. Сравните 19-й стих с 14-ым и 15-ым: «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом». Значит, если в тебе есть какое-то знание, то молчать нельзя. «Кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей…» – да, это чисто чаньский, дзенский дух. «Речь – клевета, молчание – ложь. За пределами речи и молчания есть выход».

Чань идет дальше: «В одной фразе – жизнь и погибель, в одном поступке – свобода и рабство». «Пошевелись – и появится тень. Осознай – и родится лед. Если не двигаться и не сознавать, окажешься в норе дикой лисы» [21]. В отличие от чаньских афоризмов речь Иисуса в большей степени наполнена проповедническим пафосом. Здесь она обращена к тем, кто уже чего-то достиг. Об этом же притча о десяти девах.

Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! Отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас (Мф. 25.1—12).

А: Если рассматривать эту притчу с точки зрения обычного восприятия, то отказ пяти дев поделиться маслом с другими девами выглядит довольно эгоистично. Восприятие ситуации меняется тогда, когда нам становится понятен истинный смысл символа масла, от которого горит огонь. Масло в светильнике и свеча, которую не ставят под сосуд – в этих символах заключена одна и та же суть.

Д: А почему этим нельзя поделиться – тем, что ты сам наработал?

А: Нельзя поделиться собственным опытом. Можно поделиться мыслями, можно дать наставления, но опытом поделиться невозможно. Чтобы получить опыт, необходимо личное усилие. Это то самое ценное, чего Господь ждет от каждого из нас, независимо от того, о чем идет речь: о практике дза-дзен или о проповедовании Иисусовых слов, или о воспитании ребенка. Самое важное в глазах Господа – это наша готовность пожертвовать Ему своё личное усилие.

Посмотрите, какую поразительную картину мы получаем в итоге: в христианстве смещаются все прежние ценности. Небо и земля, то есть жизнь здесь, в этом мире, сходит со своего безусловного первого места. Ценность этой жизни отходит на второй план. Почему? Первый ответ совпадает с буддийским: самой большой ценностью не может быть то, что носит временный, преходящий характер. Второй также не противоречит буддийскому вероучению, однако, закрепляет за обесцененой было здешней, посюсторонней жизнью ее особую и весьма значительную ценность: из самоцели она превращается в средство для обретения спасения – посредством нарабатывания и последующей переработки этого самого драгоценного «масла» – духовного опыта. В результате такого переосмысления ценностей человеческой жизни складывается удивительно цельная картина всего мироздания: и неба, и земли, и, что гораздо важнее, – места в этом человека.

«…А кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном». Поэтому рассуждать об этом – все равно что ходить по острию меча. В православии считается, что осмыслять Евангелие нельзя. Так что, с точки зрения наших ортодоксов, мы с вами занимаемся ересью.

Д: Читать можно каждый вечер, а вот рассуждать нельзя. Справедливости ради надо отметить, что батюшка как-то сказал: «Рассуждать можно. Но очень опасно».

А: И тем не менее, несмотря на всю ограниченность этой позиций, надо сказать, что некое здравое зерно в ней есть.

Д: В запрете?

А: Да. Вы соприкоснулись с этой глубиной. А соприкоснувшись с ней, понимаете, что искажения весьма возможны, если такое осмысление осуществляется без специальной подготовки.

Д: А сами батюшки понимают эту глубину?

У: С другой стороны, если они понимают и не говорят об этом, получается, что они держат ее под спудом.

А: «В одной фразе жизнь и погибель, в одном поступке – свобода и рабство». Так что, шаг влево – шаг вправо…