Ложь и приемы защиты от нее - Виктор Шейнов Страница 33

Она могла бы, к примеру, сказать: «Я знаю, с моей стороны было глупо дать тебе обещание, которое я не могу сдержать, но нам придется отложить обещанную тебе поездку. Твоей вины нет, ты не сделала ничего плохого. Давай прикинем, когда мы сможем поехать в другой раз, хорошо?» Так она дала бы понять дочери, что даже мама может ошибиться. Следовательно, раз мама не может быть всегда безупречной, то не может быть такой и дочь. Главное, дочь поймет, что мама – тоже живой человек. И у дочери не разовьется страх совершить какую-нибудь ошибку. Ведь дочь подсознательно старается быть похожей на мать. Если мать никогда не ошибается, то и дочери надо быть такой, а это невозможно, тем более для ребенка.

В чем манипулятивность этой родительской позиции? Авторитет непогрешимости льстит самолюбию. Но одновременно вызывает чувство беспомощности у ребенка, препятствует его становлению как личности. То есть родитель получает положительные эмоции, вызывая отрицательные у ребенка. Односторонний характер преимуществ, получаемых родителем, очевиден. В результате, как и в случае с родителем-властелином, ребенок или будет бороться за себя, или покорится, или сделает вид, что покорился. В первом случае мы получим непроходящий конфликт, во втором – безыни циативного в будущем человека, в третьем – он будет компенсировать покорность в семье агрессивностью за ее пределами (как тут не вспомнить поговорку «В тихом омуте черти водятся»).

Во всех рассмотренных манипуляциях нечестность родителя со временем раскрывается. Подросток видит, что с отцом – домашним тираном на работе никто не считается. Мать, обвиняющая ребенка в ее «загубленной жизни», на самом деле обладает таким характером, что, возможно, ее и без ребенка никто не позвал бы замуж. А «непогрешимый родитель» ошибается не меньше, чем любой другой.

Поскольку какое-то время ребенок был жертвой этих манипуляций, он начинает понимать, что с их помощью можно достигать своих целей (хотя бы в краткосрочном плане). Но ведь именно ближайшие цели являются для него главенствующими. Так родители своими манипуляциями, сами не подозревая, растят манипуляторов.

Мнимая жертва

При желании родителям нетрудно придумать «обиду» на детей, чтобы вызвать у них чувство вины. Вот некоторые фразы, которые произносятся в подобных ситуациях, ибо одного только страдающего выражения лица мало: «Иди и радуйся – и не думай о том, что у меня болит голова», «Не беспокойся обо мне. Зачем тебе думать о таких пустяках», «Я рада, что это случилось со мной, а не с тобой». И так далее в том же духе. Овладев техникой «страдания», можно затерроризировать любого, даже очень стойкого, человека.

Нагнетание страха

Бабушка – внуку: «Не делай этого! А то Баба-яга заберет!» С помощью подобных приемов проще управлять ребенком – не надо тратить время на убеждение. Но, с другой стороны, эти методы, безусловно, вредны для ребенка. Пока он верит, это вызывает у него всевозможные фобии (страхи), темноты например. Могут сниться страшные сны. Когда же он поймет манипулятивный характер подобных приемов, то сам возьмет их на вооружение. Угрозы подростка: «Брошу школу», «Убегу из дома» — это плата старшим той же монетой.

Мальчика воспитывала бабушка. Поэтому он уже в семь лет научился вязать спицами, качаться в кресле-качалке и за 30 минут, кряхтя, засовывать нитку в иголку.

Злоупотребление запретами

Цель запретов – вызвать чувство вины. Придуманные запреты, не идущие на благо ребенку, носят манипулятивный характер: взрослые получают одностороннее преимущество, используя власть, чтобы было легче управлять ребенком. Однако непосредственность детей нередко ломает хитроумные построения взрослых.