Методология мышления. Черновик - Андрей Курпатов Страница 33
Методология мышления. Черновик - Андрей Курпатов читать онлайн бесплатно
Но вернемся к «наблюдателю» и уясним для себя эту иллюзию. Поскольку действительный, условно говоря, переход интеллектуальных объектов из одного индивидуального мира интеллектуальной функции (например, мой) в другой (например, моего собеседника) невозможен, то мне только кажется, что я могу занять позицию «наблюдателя», который, с одной стороны, как бы знает нечто, а с другой – имеет действительного кого-то, кому он это свое знание может (и пытается) передать. На самом деле, этот – второй «субъект» данной «коммуникации» – является лишь таким интеллектуальным объектом в моем же интеллектуальном пространстве, то есть, грубо говоря, все и всегда происходит внутри одной головы.
Так что, если я и нахожусь в позиции «наблюдателя», то наблюдаю, с одной стороны, за своим знанием (мой интеллектуальный объект), с другой – за своим же представлением о втором «субъекте коммуникации» (тоже мой интеллектуальный объект). Иными словами, я не передаю свое знание кому-то, а лишь достраиваю в себе еще один уровень реконструкции реальности, на котором теперь есть не только мои представления о реальности, но и я сам (как их «наблюдатель»), как-то коммуницирующий с моим «собеседником», «читателем», короче говоря, с потенциальным, но всегда, образно выражаясь, виртуальным реципиентом моих идей.
То есть это реконструкция фактической реальности как бы вторичной выдержки: первый раз я ее, образно говоря, ферментировал содержанием, что наложило на нее соответствующие содержательные ограничения, а во второй раз (на третьем уровне реконструкции) я добавил в нее еще и два сильно влияющих на нее интеллектуальных объекта – «себя» и моего потенциального «собеседника». При этом понятно, что речь идет, во-первых, об одной и той же фактической реальности, но взятой как бы по-разному, во-вторых, все эти три уровня реконструкции имеют свои, если так можно выразиться, собственные, специфичные «сущности», в-третьих, сам «объект», в конечном итоге, представляет собой все эти три уровня реконструкции фактической реальности, взятые вместе.
Приведу пример трехуровневой модели, и заодно мы продвинемся дальше. В свое время, когда я в рамках создания системной поведенческой психотерапии занимался исследованием феномена «поведения», фактической реальностью «первого уровня» стало для меня поведение человека, каким я его в состоянии специальной настроенности и в рамках целенаправленной озадаченности увидел. А именно: я видел это «поведение» как единый континуум, который возникает из взаимодействия некой общей интенции выживания («инстинкта самосохранения»), присущей психике, и того, какими являются ей – самой психике – обстоятельства среды, преломленные сквозь призму этой ее интенции.
«Вторым уровнем» реконструкции «поведения» стала уже содержательная плоскость. Так, например, стало понятно, что обобщенный «инстинкт самосохранения» состоит, в действительности, из «индивидуального инстинкта самосохранения», «инстинкта самосохранения группы» («иерархический инстинкт») и «инстинкта самосохранения вида» («половой инстинкт), а каждый из них проявляет себя по-разному. Кроме того, обнаружилось, что взаимодействие психики и среды осуществляется в рамках «поведения тела», «поведения перцепции», «апперцептивного поведения», «речевого поведения» и «социального поведения». По существу, каждый из этих «аспектов поведения» представлял собой отдельный содержательный блок, который, впрочем, был, условно говоря, укоренен в первом уровне, а проявлял себя конкретным (содержательно) поведением на втором уровне (и на третьем уровне он, разумеется, тоже представлен соответствующими формами поведения).
Третий уровень реконструкции фактической реальности «поведения» предполагал необходимость найти обобщающие концепты, которые позволили бы мне формализовать всю совокупность наблюдаемого мною «поведения» в общих схемах, охватывающих при этом все уровни психического как такового. То есть, по существу, мне были необходимы «конструкты-инварианты», которые позволят представить «поведение» в целом – вне зависимости от конкретной содержательной специфики. Как выяснилось (в результате достаточно большой аналитической работы, связанной с анализом «концептов», созданных в рамках специальных исследований поведения), концепт «динамического стереотипа» [И.П. Павлов], «доминанты» [А.А. Ухтомский] и «отношения знак-значение» [Л.С. Выготский], взятые вместе, позволяют вполне адекватно выразить любое «поведение», данное одновременно (и соответственно) с «содержательного», «функционального» и «структурного» ракурсов.
Итак, я получил три уровня реконструкции фактической реальности «поведения». Причем, когда я думаю о «поведении», я думаю всю эту «этажерку» разом – это в пространстве моей интеллектуальной функции весьма сложный, но единый интеллектуальной объект. Однако, когда я решаю какую-то конкретную задачу, связанную с «поведением», я, условно говоря, всегда нахожу некую точку в этом интеллектуальном объекте, которая максимально соответствует прикреплению к анализируемой мною «поведенческой ситуации». Грубо говоря, я могу крутить мое множество «поведения» так, чтобы всегда иметь нужный способ прикрепления к той фактической реальности, которая сейчас представляет для меня некую задачу, которую я должен решить. То есть я как бы осуществляю «привязку» этого моего множества к наличной действительности, и эта действительность в ней, через эту привязку, раскладывается.
Методологически мы получаем в конечном счете весьма эффективную модель – три уровня, через которые проходят своего рода содержательные векторы, являющиеся, по сути, отдельными, специфичными по содержанию блоками.
Впрочем, всегда нужно помнить, что создаваемые нами реконструкции фактической реальности тяготеют к превращениям в представление о реальности.
Та, условно говоря, схема, которая возникает в момент активного исследовательского поиска (интенсивной и целенаправленной работы интеллектуальной функции) иногда даже как «озарение» (мощное ага-переживание), и позволяет ухватить и организовать все содержание исследуемого явления (интеллектуального объекта) в рамках некой модели, в действительности, имеет срок годности. После того как эта новоявленная «схема» (модель) отработает как способ взаимодействия с фактической реальностью, она же, по существу, становится и его частью, растворяется в нем.
Когда Чарльз Дарвин формулирует идеи «эволюции» и «естественного отбора», это позволяет ему, имея «на руках» эту реконструкцию фактической реальности, увидеть через эту реконструкцию, эту своеобразную призму весь биологический мир. Но когда эта призма становится неотъемлемой частью наших представлений о реальности, когда сам этот способ видения превращается в еще одну «научную теорию», она сама начинает диктовать нам некую новую логику отношений с фактической действительностью. Она как мощный интеллектуальный объект, создающий своего рода гравитационное поле в интеллектуальном пространстве, как бы перекраивает реальность под себя.
Разумеется, все это достаточно условно, но безусловным фактом является то, что теперь – измененная так – конфигурация нашего интеллектуального пространства уже сама по себе является фактором некоего системного внутреннего искажения. Мы превращаемся в заложников этого знания, которое прежде, образно говоря, открывало нам глаза на происходящее (на самом деле), а теперь уже не обладает прежней силой «прозрения», не вызывает прежнего эффекта осознания (видения). То есть в каком-то смысле, став частью мира нашей интеллектуальной функции, эта реконструкция как бы теряет и свою прежнюю силу – девальвируется, профанируется, превращается в «очевидность», выпадающую таким образом из фактической работы интеллектуальной функции как таковой.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments