Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс Страница 32

В середине апреля 1998 года приблизительно в три часа дня в полицию Вены позвонили. Человек, который так и не назвал своего имени, хотел предоставить информацию о пропавшей девочке. Полиции пришлось проверить сотни, если не тысячи таких сообщений. Ни одно из них не подтвердилось. И все же дежурный обязан был записать донесение и отправить наряд полиции для проверки.

«14.04.1998 г., в 14.45 часов, позвонил неизвестный мужчина и изложил следующие обстоятельства. Относительно выслеживания белого автофургона с затемненными стеклами в районе Гензерндорф в связи с пропажей Кампуш Наташи в Штрасхофе/Нордбан есть лицо, которое может быть связано с исчезновением, а также имеет в своем владении белый автофургон марки «Мерседес» с тонированными стеклами. Этого мужчину считают так называемым «чудаком», у которого возникают сложности с окружающим миром и большие проблемы с общением. Он проживает вместе с матерью в Штрасхофе/Нордбан, Гейнештрассе, 60 (коттедж), полностью оснащенный сигнализацией. Предположительно в доме мужчина хранит оружие. Перед территорией дома на Гейнештрассе, 60 часто можно увидеть стоящий там белый автофургон марки «Мерседес», номера неизвестны, с полностью затемненными боковыми и задними стеклами. Раньше мужчина работал на фирме «Сименс» в качестве техника по электронной связи, кем может являться и по сегодняшний день. Предположительно мужчина живет вместе со своей пожилой матерью в этом доме и имеет склонность к детям, что касается его сексуальных влечений. Привлекался ли он за это к уголовной ответственности, неизвестно. Имя этого мужчины звонившему неизвестно, он знает его только как жителя округи. Мужчина предположительно 35 лет, имеет светлые волосы, рост около 175–180 см, худого телосложения. Дальнейших подробностей анонимный свидетель привести не мог»

(Из отчета дежурного)

В этом доме жил Вольфганг Приклопиль. Дверь открыл молодой мужчина в аккуратно выглаженной рубашке и с немного старомодной прической. Он честно признался, что фургон принадлежит ему и служит для перевозки строительных материалов. Мужчина легко согласился открыть для полиции фургон и дал осмотреть машину. Никаких подозрений мужчина не вызвал. Он вел себя предельно вежливо и всячески демонстрировал готовность хоть как-то помочь следствию. Полицейские внимательно осмотрели фургон, а затем даже прошлись по комнатам большого и светлого дома на окраине Штрасхофа. Затем мужчины вежливо поблагодарили Вольфганга и попрощались.

На всякий случай полиция все же проверила информацию, которой поделился мужчина. Оказалось, что он уже давно официально нигде не работает. Какое-то время он числился безработным и получал пособие, но вот уже больше года, как он выбыл из списков на получение пособия по безработице. Никаких правонарушений, кроме превышения скорости, за мужчиной не числилось.

***

В семь утра дверь открывалась, и на пороге стоял ее спаситель. Он держал в руках завтрак и счастливо улыбался. Девочка была счастлива видеть его – главного и единственного человека в ее жизни. Того, кто приносит ей еду, старается радовать, но главное, того, кто счастливо улыбается, когда видит ее.

Через пару недель после похищения Вольфганг Приклопиль уже почти привычно спустился в подпол. Наташа не смогла скрыть радости от его прихода. Еще один живой человек в ее мире. Ее спаситель. Человек, который о ней заботится и которому она нужна. В руках у Вольфганга на сей раз были не продукты для ужина, а таз и упаковка шампуня.

– Раздевайся, тебе нужно помыть голову, – тоном, не терпящим возражений, объявил он.

Впоследствии Наташа признавалась, что в тот момент была уверена, что ее сейчас изнасилуют. Европа тогда переживала пик преступлений против детей. В новостях постоянно рассказывали о насильниках, которые крадут, насилуют и убивают детей. Наташу украли, но похититель и неведомые «заказчики» не трогали ее. Сейчас ей нужно было раздеться перед чужим мужчиной. Детям свойственно слушаться взрослых, а в этих обстоятельствах у Наташи просто не было другого выбора. Ей пришлось это сделать. Однако Вольфганг, кажется, чувствовал еще большую неловкость. Он осторожно и даже немного брезгливо стал помогать девочке мыть голову. В маленьком застенке для этого требовалась немалая изворотливость. Наташа должна была наклониться над раковиной, пока похититель лил ей на голову теплую воду из бутылки. Эта процедура стала повторяться каждые два дня. Вскоре и Наташа, и Вольфганг привыкли к этому ритуалу. Человеку свойственно привыкать ко всему. Спустя пару месяцев девочка предложила проделать в бутылках небольшие дырочки, что заметно облегчило процедуру. Теперь нужно было просто держать бутылку над головой, пока тонкие струйки лились на волосы.

Естественно, каждая помывка головы, а также и каждое умывание сопровождались тем, что вода попадала на пол. Ламинат и деревянные панели на стенах попросту не могли перенести такого количества испаряющейся влаги. Постепенно доски стали набухать и трескаться. На швах между досками стал проступать черный налет плесени, отравляющей воздух. Тогда девочка попросила принести ей как можно больше моющих средств. Она имела смутное представление о том, как ими пользоваться, однако ее развлекло новое занятие. В промежутке между утренним и вечерним приходами похитителя девочка тратила все силы на то, чтобы превратить вверенное ей пространство в подобие дома. Сделать его уютным и максимально чистым. Грязь здесь была по-настоящему опасна для здоровья, так как она была способна отравить и без того затхлый, выжженный обогревателем воздух.

Чтобы как-то скрасить девочке часы одиночества, Вольфганг стал приносить девочке книги, комиксы и раскраски. Иногда по вечерам они вместе читали их. Так случилось и с «Алисой в Стране чудес». История о маленькой девочке, попавшей в подземное царство, время в котором остановилось. Эта история ужаснула Наташу. Она была слишком похожа на историю Наташи, вот только концовки этих историй были слишком разными. Алиса в итоге проснулась, а вот Наташа никак не могла очнуться от этого ночного кошмара.

– Лучше я принесу видеомагнитофон, – пробормотал Вольфганг, которому всегда становилось не по себе при виде слез девочки.

– Не уходи, – попросила вдруг Наташа. Впрочем, она просила об этом каждый раз.

– Не могу, заказчики… – начал было Вольфганг.

– Обними меня, пожалуйста, – скороговоркой проговорила девочка.

Вольфганг оторопел. Он долго стоял в дверях с совершенно потерянным видом, прежде чем сделать неуклюжий шаг вперед и обнять Наташу. Для него это было столь же странно и неловко, как и для Наташи, но ей было буквально жизненно необходимо кожей почувствовать присутствие другого человека, почувствовать, что ее кто-то защищает. Каждому человеку нужно, чтобы его кто-то обнимал. Ребенку тем более это необходимо.

На следующий день в застенке Наташи появился старенький видеомагнитофон с телевизором. Телепередачи на нем смотреть было невозможно, но вот фильмы и записи ток-шоу на кассетах теперь были в ее распоряжении. Приклопиль поначалу записывал на кассеты все, что считал допустимым для просмотра, но вскоре просто стал приносить свои старые кассеты с фильмами. Еще через какое-то время Приклопиль согласился и на радиомагнитофон. С одним только условием: никаких австрийских радиостанций. Подкованный в технике Вольфганг настроил радио на чешские каналы. Наташа не понимала ни слова, но в ее распоряжении теперь была и музыка. И кассеты.