Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков - Джоэл Норрис Страница 31

1. Другие имена, прозвища: Нет.

2. Дата рождения: 16 августа 1936 года.

3. Место рождения: Блэксбург, штат Виргиния.

4. Место ареста: Округ Монтгомери, штат Техас.

5. Дата ареста: 13 нюня 1983 года.

6. Обвинения при аресте: Незаконное владение оружием, убийство.

7. Обвинения при вынесении приговора: Убийство, изнасилование, похищение.

8. Приговор: Признан виновным в совершении одиннадцати убийств – одна смертная казнь, шесть пожизненных заключений, два тюремных заключения по семьдесят пять лет, одно тюремное заключение сроком шестьдесят лет ^[13].

9. Статус в настоящее время: Содержится в отделении для смертников в Хантсвилле, штат Техас ^[14].

«Я ненавидел всю свою жизнь. Я ненавидел всех. Мать одевала меня девчонкой. И это продолжалось два или три года. В семье ко мне относились как к собаке. Меня били, заставляли делать такие вещи, которые не должен делать ни один человек. Мне приходилось воровать, гнать самогон для бутлегеров, есть из мусорного бака. Так я рос до четырнадцати лет и наблюдал, как мать занимается проституцией. Потом я стал красть и вытворять все, что угодно, лишь бы смотаться из дома… но никак не мог от этого избавиться. Я даже поехал в Текумсег, Мичиган, женился и обосновался там, но мать явилась и туда. Мы поспорили в пивной, тогда-то я ее и убил».

Генри Ли Люкас очень мало помнит об этом убийстве. В ту ночь они с матерью здорово напились. Он помнит, что, когда завязалась драка, Виола – так звали его мать – обвинила его в том, что он занимался сексом с сестрой, и высмеяла в присутствии молодой жены. Люкас принялся избивать женщину, пока она не упала на пол. Когда он наклонился, чтобы поднять ее, то обнаружил, что держит окровавленный нож, а мать зарезана. Он убежал, оставив жертву умирать в пустом доме. Эта драка стала кульминацией продолжавшегося двадцать три года кошмара, во время которого Люкаса то и дело избивали палками и, по крайней мере, один раз били бруском размером 5×10 см, морили голодом и заставляли смотреть, как мать, периодически подрабатывавшая проституцией, занимается сексом с десятками мужчин. Соседи подтверждают рассказы Люкаса о его детстве.

Мать била и отца Люкаса, Андерсона, алкоголика, потерявшего обе ноги, после того как в пьяном виде он попал под колеса медленно двигавшегося товарного поезда. В Блэксбурге, в штате Виргиния, его прозвали Безногим. Это произошло еще до того, как он познакомился с Виолой, дочерью индейца из племени чиппева. Ради заработка Андерсон Люкас гнал самогон, свежевал норок и торговал карандашами. Большую часть самогона выпивал сам, а сына учил не вмешиваться. Генри приохотился к спиртному уже к десяти годам. «Он всю жизнь прыгал на заднице», – вспоминал Люкас об отце, которого тоже заставляли смотреть, как жена занимается сексом с разными мужчинами. Наглядевшись до тошноты, Андерсон выбирался из загаженной хижины и ложился на снег.

В конце концов, однажды вечером – дело было в 1950 году – он напился, выполз из хижины и всю ночь провалялся на снегу. Заработав пневмонию, отец умер через несколько дней, оставив младшего сына терпеть жестокость матери. Генри помнит, как его поколачивал Берни, сожитель Виолы, поселившийся вместе с ними после смерти отца.

Детство Люкаса – смесь ужаса и разгула страстей, питательная среда для воспитания того типа жестокости, из-за которого Тридцать пятое шоссе в Техасе впоследствии превратилось в место массового захоронения. Виола нещадно била ребенка ручкой от половой щетки, палками, поленьями и другими предметами, попадавшимися под руку. Она была настолько жестока, что даже не разрешала сыну плакать. Избив мальчика, мать говорила, что сделала это для его же блага, и начинала прорицать: он родился порочным и когда-нибудь умрет в тюрьме. Ее непрекращающаяся жестокость заполняла собой все существование ребенка. Первое, что он помнит, – как мать, проведя время с клиентом, вдруг хватает пистолет и стреляет тому в ногу. Кровь ее дружка замарала Генри с ног до головы. Этот трагический эпизод вполне мог заложить основу его собственному увлечению кровопролитием, вызвать осознание хрупкости человеческой жизни.

Виола Люкас любила наряжать сына в девчоночью одежду. Люкас помнит, что, когда он пошел в школу, мать завила его длинные белокурые волосы и одела сына в платье. Учительница, одна из немногих представителей официальных властей, с которыми Люкасу довелось соприкасаться в жизни, была поражена. Она под свою ответственность остригла ему косы и надела штаны. Позднее та же самая учительница на переменах подкармливала истощенного подростка сэндвичами и брала к себе домой, где он ел горячую пищу, чего не доводилось пробовать в других местах. «По-моему, от нее я получил первую в жизни пару ботинок», – вспоминает Люкас. Спустя много лет эта женщина вспоминала, что он был одним из множества вечно голодных ребятишек в классе. По ее словам, он был особенно грязным, дурно пахнущим, среди детей считался изгоем, и его постоянно мучили.

Когда Генри подрос, травмы, регулярно получаемые от матери, становились все серьезнее. Однажды, когда он, зазевавшись, опоздал принести дрова, она особенно сильно ударила сына тем самым бруском 5×10 сзади по голове. По словам Люкаса, он три дня провалялся без сознания, пока Берни, перепугавшись, не отвез его в больницу. Мужчина соврал, что ребенок упал с высокой лестницы. После этого случая у Люкаса начались частые головокружения, провалы в сознании, появились состояния, когда он чувствовал себя парящим в воздухе. Позднее неврологическое обследование и рентген подтвердили, что преступник перенес серьезные травмы головы, вызвавшие повреждение тех областей головного мозга, которые контролируют жестокое поведение и отвечают за способность управлять эмоциями.

Люкас утверждает, что мать уничтожала все, что он любил. Он помнит, как у него был настоящий мул. Мать, заметив, что питомец доставляет сыну радость, спросила, нравится ли ему животное. Когда он ответил утвердительно, она пошла в дом, взяла пистолет и пристрелила мула. А потом побила Генри за причиненные расходы – ей пришлось заплатить, чтобы тело вывезли со двора. Подобные инциденты обусловили неспособность Люкаса к любви, а также его ненависть ко всему живому. Мальчик привык к тому, что жизнь не имеет или почти не имеет ценности, а люди не отличаются от тысяч неодушевленных предметов, существующих на свете.