К черту все! Берись и делай! - Ричард Брэнсон Страница 31

Вот что думает по этому поводу Эл Гор: «То, что нефть дорожает, помогает осознать, что мы ведем абсолютно дисфункциональное существование. Типичный пример: битумозные пески в Западной Канаде. На каждый баррель добытой там нефти они расходуют столько природного газа, что его хватило бы на обогрев целой семьи в течение четырех дней. Вдобавок они перерывают четыре тонны грунта, калеча ландшафт, – и все ради одного барреля нефти. Это сумасшествие. Но мы знаем, что наркоман умудряется найти вены для укола даже между пальцев ног. И ему это кажется вполне разумным, потому что он уже не в состоянии видеть смысл во всей остальной своей жизни. В самые мрачные дни самого мрачного периода американской истории Линкольн сказал: “Мы должны освободить от рабства самих себя – и только тогда мы спасем свою страну”. Наша величайшая проблема, наш самый опасный враг – рабство. Это слово кажется устаревшим, но оно актуально. Оно означает все, что порабощает наш разум и не дает нам увидеть ситуацию такой, какая она на самом деле. Мы – рабы нефти. Мы должны разорвать эти цепи. Мы должны освободить от рабства самих себя – и только тогда мы спасем нашу планету».

Еще до нашей первой встречи с Элом Гором я видел самые разные предзнаменования беды, которые заставляли меня задуматься. Расходы Virgin на горючее в период с 2004 по 2006 год выросли на полмиллиарда долларов – это огромные деньги, достаточно большие для того, чтобы нас всерьез притормозить. Анализ показал, что растущие цены вызваны нехваткой мощностей. Какими бы ни были причины, но нефтяные компании не хотят вкладывать деньги в нефтепереработку. К тому же ОПЕК жестко контролирует объемы добываемой нефти. На стороне потребителя нет ни одной организации, которая могла бы хоть что-то противопоставить такому контролю. Да и наши правительства вряд ли в состоянии предпринять какие-то серьезные шаги. В результате увеличиваются цены и расходы на все – от авиабилетов до поездок на автомобиле. А это может привести к экономическому спаду.

Первой моей реакцией было: «Значит, построим нефтеперерабатывающий завод!»

Мы тщательно изучили вопрос и поняли, что расходы будут просто гигантскими. И тут мы стали подумывать о том, чтобы объединить силы с другими авиалиниями, судоходными компаниями и всеми теми, кого затрагивал создавшийся кризис. Мы как раз работали над этими планами, когда ко мне приехал Эл Гор, – и я понял, что глобальное потепление грозит более серьезными последствиями. Тогда-то мне впервые пришло в голову, что в данной ситуации появляется возможность сбить цены на нефть и одновременно улучшить экологическую ситуацию.

Все мы привыкли считать, что экология – это «где-то там», а тут внезапно проблема окружающей среды стала невероятно актуальной. Многих это застало врасплох. Собственно говоря, речь идет об экономической проблеме, социальной проблеме, проблеме развития, проблеме прав человека – обо всех аспектах нашей жизни. В ближайшие десятилетия мы должны изменить нашу систему транспорта, энергетику, способы производства, причем в глобальном масштабе. Изменения должны быть радикальными, чтобы нам удалось избавиться от загрязнения и сократить нефтяной голод. Этого можно достичь разными способами. Один из них – децентрализация власти, которая приведет к тому, что источники продуктов и промышленные предприятия станут ближе к людям, потребности которых они удовлетворяют. Другой способ – перейти на альтернативные виды топлива. Важно понять: если же мы не откликнемся на вызов времени, то общество в целом может стать весьма неустойчивым.

Джордж Оруэлл писал: «Мы, человеческие существа, обладаем поразительной способностью убеждать себя в том, что какая-то истина неверна, даже после того, как накопленные доказательства убедили бы любого разумного человека в обратном». Мы не можем себе позволить, чтобы такая же нестыковка с реальностью произошла и в ситуации климатического кризиса, потому что к тому времени, как наступят наиболее опасные последствия этого кризиса, будет уже поздно.

Эти соображения привели к моей поездке в Нью-Йорк, где с Биллом Клинтоном, Рупертом Мердоком и Элом Гором мы создали группу, которую СМИ тут же окрестили «флагманом изменения климата». Тогда же я дал личное обещание выделить три миллиарда долларов на разработку биотоплива. Взятое обязательство абсолютно серьезное. Его цель не просто продвинуть вперед группу компаний Virgin, но и вдохновить остальных. Идея заключается в том, что эти инвестиции должны быть обеспечены нашими транспортными компаниями, но даже если их средств не хватит, значит деньги поступят от остальных наших предприятий. Мы доведем инвестиционную программу до конца – чего бы нам это ни стоило. Какой смысл прятать деньги в карман, если экономика вообще прекратит свое существование, а люди будут сражаться за квадратный метр пригодного для жизни пространства – где-нибудь во Франции или Швейцарии?

После моего публичного заявления, которое тут же было растиражировано на весь мир, Стив Ховард сказал:

– Ричард, мы работали с самыми разными организациями, но темп перемен в Virgin просто уникален! Впечатляющее зрелище – видеть, как машина Virgin начинает набирать обороты.

Я ответил, что мы можем это сделать – и сделаем, потому что способны своим примером увлечь остальных. Если каждый отдельный человек на планете хотя бы в малом изменит то, как он живет, по миру прокатится гигантская волна перемен. Мы можем ходить пешком или ездить на велосипедах, как голландцы, вместо того чтобы везти детей в школу на автомобиле. Лампочки можно выключить, обогрев уменьшить на пару градусов (когда-то в холодное время года мы надевали свитера, а сейчас люди в майках сидят в перегретых домах), сами здания можно снабдить теплоизоляцией, установить на них солнечные батареи – и так далее. Действуя масштабно, мы должны убедить страны, обладающие крупными лесными массивами, прекратить вырубку лесов. Проблема уже не в том, чтобы спасать исчезающие виды или удивляться, почему в меню нет рыбы. Это вопрос выживания. Джунгли Амазонии называют легкими планеты потому, что они постоянно перерабатывают двуокись углерода в кислород – более чем двадцать процентов всего кислорода вырабатывается именно там. Джунгли обладают собственным микроклиматом. Испарение с поверхности растительности превращается в дождь – и так возникает круговорот воды в регионе. Когда деревьев не станет, страны вроде Бразилии превратятся в пустыни, в атмосферу будет поступать меньше кислорода, а весь CO2, который сейчас поглощается растениями, окажется в атмосфере.

По меньшей мере восемьдесят процентов пищевых продуктов развитых стран обязаны своим существованием тропическим джунглям. Оставить эти леса нетронутыми, собирать в них урожай плодов и лекарственных растений гораздо более выгодно, чем пускать деревья на распил или превращать лесные массивы в пастбища для животных. Если управлять всей этой системой должным образом, тропические леса смогут обеспечивать потребности человечества в природных ресурсах. Когда я пишу это, то не могу отделаться от мысли, что полтора акра тропических лесов исчезает каждую секунду – с трагическими последствиями как для развивающихся, так и для промышленно развитых стран. Оценки показывают, что к 2020 году последние тропические леса на планете могут исчезнуть.

Вот один из наиболее очевидных путей прекратить вырубку лесов: Запад должен заплатить странам, располагающим обширными лесами, за то, чтобы вырубка прекратилась.