Мысли делают нас. Практика фокусировок - Нико Бауман Страница 30

Две истории, которые стоит рассказать

Помню, как меня маленького впервые привели ночевать к бабушке и дедушке. Я долго не отпускал маму и плакал, так как у бабушки и деда бывал редко и еще плохо их знал и не очень любил. Я бы ни за что с ними не остался, если бы был выбор. Мы стояли с мамой, одетые в зимние куртки, в прихожей. На дворе была зима (как я и люблю!). Детские сады были закрыты, а маме нужно было идти на работу, и она привела меня к ним. Господи, как я плакал, вцепившись в мамину ногу, как лилипут.

Я не хотел оставаться без мамы. А бабушка с дедом, хитрые, кружились вокруг меня и отвлекали, чтобы мама могла незаметно ускользнуть на работу. Забавно теперь это вспоминать. Моя бабушка была опытным педагогом, она работала учителем младших классов еще во времена СССР. Бабушка с дедом не стали тянуть меня силой, а аккуратно заманивали к себе. В конце концов, я так устал и уже плакал от того, что просто хочу есть. Кто-то из них принес мне нарезанный хлеб, немного смоченный водой и посыпанный сахаром. Впоследствии, когда я вырос, я ел такой хлеб почти постоянно.

…Мы разговорились, я заулыбался, и вскоре довольный маленький мальчишка с красными щеками сидел на дедушкином табурете, болтал ногами и с удовольствием разглядывал и покусывал сладкий хлеб. Мама уже ушла. Мы разговаривали с бабушкой и с дедом весь день, и я не заметил, как он прошел! Дед много шутил и научил меня пить суп из тарелки без ложки! И мир казался таким маленьким, что мог вместиться в их кухню… Так мы подружились, и я жил у них, порой, неделями. Это одно из самых приятных воспоминаний моего детства. И теперь я понимаю, что мое «не хочу» могло бы меня лишить всего этого счастья.

«Не хочу лечить зубы! Не хочу на работу! Не хочу учиться новым профессиям! Не хочу! Потому что тяжело!» – все это лишает вас опыта, который вы могли бы получить, пройдя через это, и ощущения легкости прохождения этих путей.

Причины наших тревог и страхов кроются в этом самом «не хочу». Они сосредоточены в наших представлениях о том, как все должно быть. Но мы не знаем, что нас приведет к счастью. Мы даже не всегда знаем, что для нас хорошо.

Приведу еще одну историю, которая отлично это подтверждает.

В то время я был уже постарше. Мы с друзьями уезжали за город на велосипедах на водоканал, где в жару мальчишки купались. А я не умел плавать. Я только смотрел на них и катался на велосипеде. Однажды я решил хотя бы шагнуть в воду. Дно было скользким, рядом со мной были друзья, и один из них меня поддерживал, чтобы я не упал. Он мне помогал зайти глубже. Но я испугался. Он, не понимая моего страха, завел меня за руку еще дальше, где вода доходила до моей груди. Меня охватил панический страх. Поняв это, мой друг помог мне выбраться на берег. Мне было лет 12. С тех пор до 23–24 лет я не решался заходить в воду. Я всегда говорил «не хочу», но на самом деле просто не умел плавать. Хотя так хотел… Я завидовал тем, кто-то с разбегу прыгает в приятную пену волн…

Я научился плавать, когда мне было 24 года. Мы с семьей супруги поехали на море. Честно говоря, я думал, что обойдусь плесканием на берегу. Когда мы приехали, на Азовском море поднялись достаточно большие волны. В первый день я зашел в море по колено, потом по пояс. Я качался на волнах. Порой они были такие большие, что с силой выбрасывали меня на берег, – у меня даже остались небольшие шрамы на спине, потому что берег Азовского моря состоит из твердой сыпи морских камней и ракушек. Я настолько разыгрался, что не заметил, как первый раз нырнул руками и головой вперед в большую волну, несущуюся прямо на меня. Состояние игры привело к легкому и радостному переживанию того, что раньше казалось неприятным или страшным. Тогда я впервые ощутил радость от плавания. Так я провел весь этот день. Постепенно я научился держаться на воде. Мне очень нравится это. Мое «не хочу» мне приносило беспокойств намного больше, чем действие, чем процесс преодоления страха.