Психология помощи. Альтруизм, эгоизм, эмпатия - Евгений Ильин Страница 30

Мотивация древнерусской благотворительности основывалась на двух системах ценностей — древнеславянской и христианской. В языческом сознании благотворительность связана с «задабриванием», успокоением другого (объекта благотворения) через подачу милостыни, разделение крова, гостеприимство.

С принятием христианства момент «задабривания» накладывается на новые мотивы благотворения: сострадательную сердечность, любовь к ближнему, страх перед Богом. В Древней Руси наряду с христианскими мотивами благотворения функционировали прагматические, в том числе социально-экономический и социально-политический. В русском сознании благотворение преломлено через понятие милостыни, которая становится ее метаязыком и, по сути, делает излишними все остальные пути достижения богоподобия.

Капустина А. М., 2007

Поворотным пунктом в развитии благотворительности, по мнению многих историков, стало принятие христианства, призывавшего к любви и милосердию. Князь Владимир, вводя христианство на Руси, глубоко проникся его положениями, призывавшими людей заботиться о ближнем, быть милосердными. Он велел раздавать еду и воду за счет княжеской казны, а для тех, кто не мог сам дойти до княжеского двора, милостыню возили на специальных телегах.

Активно помогал неимущим и недужным сын Всеволода и внук Ярослава князь Владимир Мономах. Сестра Владимира Мономаха Анна Всеволодовна открыла в Киеве и содержала на собственные средства женское училище для всех сословий. Сын Владимира Мономаха Мстислав, а также князь Ростислав отличались особой любовью к бедным: так, Ростислав отдал им все имущество, полученное в наследство.

Царь Иван IV предпринял ряд мер, направленных на узаконивание благотворительности в рамках государственной политики. Были изданы специальные законы, направленные на оказание помощи нуждающимся. В короткое время был создан ряд благотворительных учреждений, финансируемых как из государственной казны, так и за счет частных пожертвований. Милосердие и благотворительность стали основными ценностями православия: монастыри и церковные приходы содержали больницы, приюты, школы для сирот, библиотеки, организовывали бесплатные обеды.

Первый русский царь из династии Романовых Михаил Федорович поручил патриаршему приказу открытие сиротских домов. Позже, при царе Алексее Михайловиче, были созданы специальные приказы, занимавшиеся призрением ^[19] бедных (Бадя Л. В., 1993).

Много внимания строительству больниц, богаделен, разного рода приютов уделял великий реформатор России Петр I. Ставшая впоследствии неотъемлемой частью общественной деятельности русских императриц, благотворительность получила широкое развитие при Екатерине II. В годы ее правления были созданы дома призрения для бедных в Гатчине, богадельни для подопечных Воспитательного дома, повивальный институт с родильным отделением для бедных женщин.

Продолжила традиции благотворительности и много сделала для их расширения и укрепления супруга Павла I императрица Мария Федоровна. В ноябре 1796 г. она встала во главе Воспитательного общества благородных девиц — одной из крупнейших филантропических организаций дореволюционной России, вошедшей в историю под названием Учреждения Императрицы Марии. Основными направлениями деятельности учреждений и самой императрицы были помощь детям, инвалидам, вдовам и престарелым.

К концу XIX в. социальная помощь в России отличалась многообразием форм и уровней: общественным призрением занимались городские и деревенские благотворительные общества, земства. В городах была налажена система попечительства о бедных. В рамках городского самоуправления создавались специальные комитеты. В деревнях открывались общества призрения для крестьян и ясли-приюты.

Одним из благотворителей, незаслуженно забытым, был золотопромышленник Иннокентий Сибиряков (1860–1901). Его деяния и образ жизни раздражали богатые круги Петербурга. Он раздал людям 10 миллионов рублей — в переводе с царских золотых на современные деньги это не меньше 10 миллиардов рублей. Имея возможность жить в роскошном особняке, снимал небольшую квартиру. Не заводил экипаж, пользуясь извозчиком. Однажды подарил лакею 25 тысяч рублей, а монахине, собиравшей жертву на монастырь, все свои свободные наличные деньги — 147 тысяч рублей. Ежедневно в его приемной толпились просители: нищие, погорельцы, вдовы, бедные студенты. И он никому не отказывал, проводя в жизнь евангельское правило «Просящему — давай!» Он часто вспоминал евангельского богача, которому Иисус Христос сказал: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение свое и раздай нищим» (Мф., 19, 21). Как-то его даже упрекнули: «К вам приходит разорившийся помещик и просит денег на обед в ресторане. И вы даете, хотя сами живете скромно!»

На своих приисках он открыл бесплатные столовые и библиотеки. Почти полмиллиона рублей были отданы в созданный им фонд для пенсий и пособий для тысяч рабочих, трудившихся на его приисках. Самый крупный на Афоне Андреевский собор, вмещающий пять тысяч человек, был построен на средства Сибирякова. Он помогал ученым, спонсировал экспедиции, открывал музеи. Огромные средства Сибиряков пожертвовал педагогу и физиологу П. Ф. Лесгафту, благодаря чему в Петербурге было основано учебное заведение, превратившееся со временем в Университет физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. Он содержал 70 стипендиатов, обучавшихся в России и за рубежом, на его деньги и деньги его сестры функционировали Бестужевские курсы (первое в России высшее учебное заведение для женщин). С его участием в Петербурге был основан первый женский медицинский институт (ныне — Медицинская академия им. И. И. Мечникова). Он делал ставку на науку и просвещение, полагая, что таким путем можно изменить мир к лучшему.