Психика в действии - Эрик Берн Страница 30

Как мы помним, в Бршисе живут великаны и карлики, которые создают очень странные семьи. Каждая семья состоит из великана, карлика и женщины (причем все бршисские женщины нормального роста). Каждый карлик живет с женщиной, которую он любит и которая отвечает ему взаимностью, хотя между ними нет прямых сексуальных половых отношений. Он проводит почти все свое время в ее обществе: собственно, больше ему делать нечего, так как все семейные заботы и обязанности берет на себя великан.

На протяжении дня карлик безмятежно счастлив, следуя за женщиной по пятам, пока она занимается домашней работой, время от времени ласкаясь к ней и получая ответные ласки и нежности. Неприятности для карлика начинаются вечером. Каждый день в 5.17 пополудни с работы возвращается, громко топая обутыми в ботинки 24-го размера ножищами, великан девяти футов роста. Очаровательная хозяйка дома (в Бршисе все женщины красавицы) сразу же «бросает» карлика и на его глазах спешит в объятия великана. С этого момента почти все внимание женщины приковано к великану. Сразу после ужина карлика укладывают спать; лежа в кровати, он слышит, как они пару часов воркуют в соседней комнате, после чего ложатся спать и еще какое-то время разговаривают и хихикают, а затем раздаются совсем другие звуки. (Иногда это происходит в той же комнате, где лежит карлик, если они бедны или глупы.)

Случается, что это приводит карлика в горестное замешательство. Он любит женщину и любит великана, поскольку тот заботится обо всех его материальных потребностях и обращается с ним ласково и любовно, тем не менее такое положение вещей порой вызывает у карлика чувство обиды. Вопреки ощущению, что так думать нехорошо, он постепенно проникается растущей ревностью к великану, и ему уже начинает хотеться, чтобы тот позабыл дорогу домой. Но карлик ничего с этим поделать не может, потому что, согласно записям Сен-Сира, так уж устроена в Бршисе жизнь. Карлик даже рассказать о своих чувствах никому не может. Его просто поднимут на смех. Ему так стыдно за эту обиду на семью, которую все окружающие почитают образцовой и счастливой, что он не решается обсудить это даже с карликом, живущим по соседству. Он даже не знает, как заговорить о таких вещах. Ему иногда кажется, что великан за такие постыдные мысли и чувства имеет полное право отрезать ему нос, сделав похожим на девчонку.

Хоть карлик и знает, что чувства его «неправильны», легче ему от этого не становится. Терзаясь, он делается все более угрюмым и теряет аппетит. Двое Других членов семьи его не понимают. Они, разумеется, считают свой образ жизни совершенно естественным, и им даже не приходит в голову, что карлик может ревновать. Они просто не поверили бы, что он способен испытывать по отношению к ним такие чувства, даже если бы Сен-Сир лично объяснил им сложившуюся ситуацию. И женщина говорит великану: «Не могу понять, что такое происходит с нашим мальчиком последнее время». Они пытаются уговорить его есть, но он упорно отказывается. Через какое-то время они сдаются и перестают обращать на него внимание, дескать, хочешь — ешь, не хочешь — не ешь. Но от этого карлику делается только хуже. Он все больше уходит в себя. Каждый вечер, когда стрелки часов подходят к 5.17, сердце его начинает бешено колотиться. Некоторое время ему удается сдерживать свои чувства, но в одну из суббот они вырываются наружу. Он начинает визжать, падает на пол и лежит, колотя по полу руками и ногами, злится на женщину, на великана и на собственные беспомощность и позор. Потом он горько плачет, раскаиваясь в своем недостойном поведении, и в ту ночь не может уснуть до рассвета, прислушиваясь к звукам, доносящимся из другой комнаты. С этого дня у него начинаются трудности со сном. Его часто посещают кошмары, он начинает ходить во сне, обычно завершая свои прогулки в соседней спальне.

Этот карлик, очевидно, не умеет сдерживать свои чувства. У соседского карлика те же проблемы, но он справляется с ними куда более чинно. Вместо того чтобы устраивать истерики, он «приспосабливается» к ситуации. Хотя мы не знаем точно, что значит «приспособиться», что-то это все-таки значит, потому что те, кто приспосабливается, выглядят более счастливыми, более здоровыми и более приятными для окружающих людьми, нежели те, кто приспосабливаться не умеет.

Возможно, это как-то связано с гибкостью психических образов. Приспособление относится к тем явлениям природы, с которыми, как с электричеством, мы больше знакомы по их внешним проявлениям, чем знаем об их глубинной сущности.

Ввиду того что карлик слишком зависит от женщины, которая укутывает его заботой и любовью, реакция на ежевечернее возвращение великана домой оказывается важнейшим событием его эмоциональной жизни и определенно больше влияет на представление о счастье, чем деньги, другие карлики, друзья, успехи в школе, и в конечном счете в куда большей мере отразится на его будущем поведении и реакциях на события, чем любой из перечисленных факторов.

Средний американский мальчик из средней американской семьи реагирует на происходящее в его доме во многом так же, как бршисские карлики. Тот факт, что американские великаны несколько меньше бршисских (их рост обычно не превышает шести футов), а карлики несколько моложе (обычно им по три-четыре года), сколько-нибудь принципиально положение не меняет. Карлик точно так же либо приспосабливается, либо теряет аппетит и жизнерадостность, устраивает истерики, страдает сердцебиениями, тревожностью, бессонницей, ночными кошмарами и сомнамбулизмом.

Если он реагирует невротически на эту проблему, то можно предположить, что иногда он может примерно так же — потерей аппетита, раздражительностью, желудочными болями и ночными кошмарами — реагировать и на другие проблемы, которые будут возникать в его жизни в дальнейшем; его реакции на отца-великана и «бросающую» его мать могут закрепиться и наложить отпечаток на его поведение на всю оставшуюся жизнь. Если впоследствии ребенку удается изменить образы родителей так, чтобы отец перестал представляться ему в образе соперника-великана, а мать — в образе бросающей его женщины, он сможет перерасти эти проблемы и заинтересоваться другими вещами. Но если он не сумеет изменить детские образы и всю жизнь будет вести себя в соответствии с ними, пытаясь разрешить ситуацию, ими олицетворяемую, это будет и далее поглощать почти всю его энергию. Он может потерять целую вечность на поиски женщины, которая никогда и ни за что не взглянет на другого мужчину, или истратит жизнь на покорение женщин, уподобившись Дон-Жуану, пытаясь доказать себе и образу своей матери, какого желанного мужчину она оставляла каждый вечер ради великана. А если образ отца значительнее образа не оценившей его матери, возможно, он будет вечно устраивать драки в барах, чтобы доказать самому себе и образу отца, что легко мог бы стереть этого великана в порошок, если бы не был в детстве таким трусом.

Мы видим, что в этих случаях происходит смещение либидо и мортидо по объекту, потому что, покоряя женщин и избивая незнакомцев, на самом деле он хочет завоевать свою мать и победить своего отца. В любом случае все эти (неосознаваемые) попытки что-то себе доказать приводят к тому, что остается все меньше времени и сил на то, чтобы совершить в жизни что-то важное.

Хотя у девочек ситуация сложнее, схожий период эмоционального приспособления (или неспособности приспособиться) им тоже приходится пережить, и результаты того, как им удается решить все эти проблемы, проявляются в зрелые годы. Девочка проводит с отцом меньше времени, чем мальчик с матерью, и потому проблема развития ее интереса к лицам противоположного пола отличается от той, что свойственна мальчикам. Мальчики с младенческого возраста тесно связаны с другим полом (матерью), в то время как о девочках обычно такого не скажешь (опять же, оставим в стороне вопрос о сестрах и братьях, который вносит лишь дополнительные сложности). Кроме того, если рассматривать типичные случаи, мальчик получает питание от лица другого пола (матери), а строгие выговоры — от лица того же пола (отца), так что и здесь у девочек положение несколько иное. В долгосрочной перспективе, однако, плоды плохого воспитания проявляются у обоих плов достаточно похоже, так что есть девушки, порхающие от одного мужчины к другому, и девушки, презирающие всех женщин. Другая причина затруднения анализа уже упоминалась выше: мальчик с раннего детства получает сексуальное наслаждение от пениса, в то время как девочке приходится в какой-то момент не только перенести свою любовную привязанность на другой пол, но также сменить клитор на влагалище как главный источник сексуального наслаждения, если она хочет добиться полного снятия напряжений либидо.