Лишенные совести. Пугающий мир психопатов - Роберт Д. Хаэр Страница 30

• Он засорил нашу нацию разрушенными надеждами и стремлениями. Мы можем вычислить денежный эквивалент его пагубных действий. Но как подсчитать человеческие страдания и психологические травмы? (с.86)

• И хотя средства его изысканны, его инстинкты так же жестоки, как и у уличного разбойника (с.83).

Грэмблинг не только уклонялся от уплаты долгов, но и использовал фирменные бланки одной престижной бухгалтерской фирмы, чтобы подделать финансовые ведомости, которые открывали ему дорогу для получения займа. Одновременно с этим он обманным путем заручился поддержкой одного из руководителей фирмы — советника-филантропа — и его коллеги, чтобы учредить липовый благотворительный фонд для людей пожилого возраста. Для этих двоих, писал Рознер, «Грэмблинг был самым приятным мошенником, какого им когда-либо приходилось встречать».7

Обаятельные люди пробивают себе дорогу своим обаянием. Они поступают настолько возмутительно, насколько позволяет окружающий мир.

Логан Пирсол Смит, Afterthoughts («Раздумья»), с.3

Объектами его преступных действий были не только безликие финансовые учреждения. Он, например, подделал бланк декларации на подоходный налог своей сводной сестры и обманом заставил ее подписать письменное обязательство возврата 4,5 миллиона долларов. Он забрал деньги, а ей пришлось выплачивать долг. После его ареста она сказала, что невозможно передать «облегчение, которое я почувствовала, узнав, что он за решеткой….Эти маленькие люди, которых он обижал….Слава Богу, теперь он никому не причинит вреда».8

Отчим Грэмблинга писал, что тот сожалел о совершенных ошибках, говорил о лечении, о «стопроцентном исправлении» и планах искупления своих грехов, «и все это думая о том, как ограбить очередной банк».9 Будучи свободным от каких-либо обязательств, Грэмблинг затевал все новые аферы, чем вносил свою лепту в «рост трансконтинентальный преступности».10 Его поступки противоречили его заявлениям о раскаянии.

И что обо всем этом хотел сказать Грэмблинг? Как оказалось, почти ничего. Некоторые его заявления раскрывают в нем характерную для психопатов черту: поверхностное искажение реальности даже тогда, когда известно, что слушатель знает факты. Следующие заявления взяты из его письма, поданного в суд с целью смягчения приговора, и из протоколов судебных слушаний.

• Благодаря полученным экономическим знаниям я стал финансовым архитектором. Я строитель, а не профессиональный «мошенник» или «аферист».11

• До 1983 года ни на одной работе у меня не было проблем с законом, независимо от того, была ли эта работа связана с финансами или каким-либо другим видом деятельности.12

• Я очень чувствительный человек.13

Грэмблинг хорошо знал, что его заявления противоречили известным суду фактам. Он был «аферистом», у него были проблемы с законом до 1983 года и, как бы там ни было, он не был «чувствительным человеком» в обычном понимании этого слова. Его предыдущие аферы и конфликты с законом были документально зафиксированы. В начале 1970-х годов он присвоил несколько тысяч долларов, принадлежавших студенческой организации, в которую он входил. Чтобы избежать скандала, организация приняла от отца Грэмблинга чек и не предъявила официальных обвинений.

Первая работа Грэмблинга (крупный инвестиционный банк) запомнилась тем, что работодатель причислил его к «некомпетентным служащим» и «содействовал» его увольнению.14 На следующей работе он превысил свои полномочия и надул фирму. Ему разрешили подать в отставку и начать заниматься своим делом — мошенничеством и воровством.15

Что же касается чувств, вот строки из книги Рознера, в которых речь идет о жене Грэмблинга: «Она боялась за своих мальчиков. Грэмблинг всегда был плохим отцом, бесчувственным и далеким от семьи. Он врал сыновьям о своей работе, как, кстати, и всем остальным, кто об этом спрашивал. Он врал ей, и не только о преступлениях» (с.362).16 «Она не знала своего мужа: „Это как ложиться в постель с бойскаутом и просыпаться с Джеком-Потрошителем“. Он обманывал ее так же, как и всех остальных. Ей хотелось, чтобы ее изнасиловали. Тогда все было бы кончено….Один друг, желая проявить сочувствие, сказал ей, что не понимает, почему Грэмблингу за „обычное беловоротничковое преступление“ дали такой большой срок. Она чуть не вырвала глотку этому другу. „Обычное беловоротничковое преступление“ было тем, с чем ей приходилось жить каждый день» (с.390). На основании исчерпывающих сведений об отношении Грэмблинга к родственникам Рознер и его коллеги заключили, что им еще никогда не доводилось «встречать более полный анализ мышления преступника в белом воротничке: неослабевающая страсть к наживе, беззастенчивое использование людей в своих целях и отказ от всех эмоций и привязанностей в пользу эгоизма» (с.361).

Способность Грэмблинга оправдывать свои поступки является естественным продолжением его отношения к жертвам. Несмотря на то что он «хотел всем понравиться», называл себя «финансовым архитектором» и боялся «ударить в грязь лицом», он считал свои преступления логичной реакцией на чувства разочарования и неудовлетворенности и винил в них скорее жертв, чем себя. «По мнению Грэмблинга, каждый, кто глуп настолько, чтобы поверить или довериться ему, заслуживает наказания», — написал Рознер.17