Новый мозг - Дэниел Пинк Страница 3

А я нажимаю на правую клавишу, потому что действие происходит в помещении. Задача, требующая некоторого внимания, но абсолютно не требующая напряжения. Как и предыдущая.

Однако то, что творится с моим мозгом, свидетельствует совсем о другом. Когда сканы мозга появляются на мониторе, становится видно: когда я смотрю на мрачное лицо, то правая сторона моего мозга резко активизируется, приводя в действие другие участки этого полушария. Когда я смотрю на страшные картинки, мозг, наоборот, отражает поддержку левого полушария [5]. Разумеется, оба полушария, так или иначе, работали над всеми заданиями. И я, выполняя каждое из них, не чувствовал никакой разницы в субъективных ощущениях. Однако фМРТ ясно показала, что на снимки с человеческими лицами правое полушарие реагировало активнее левого, а когда я видел плохих парней с пистолетами и прочие страшилки, ведущая роль переходила к левому полушарию.

Почему так?

Правое-левое

Наш мозг – удивительное устройство. Обычный мозг состоит примерно из ста миллиардов клеток, каждая из которых связана и взаимодействует со своими коллегами (до десяти тысяч клеток на каждую). Вместе они образуют сложнейшую сеть примерно из одного квадриллиона (1015) связей, которые управляют тем, как мы разговариваем, едим, дышим и двигаемся. Джеймс Уотсон, удостоенный Нобелевской премии за участие в открытии ДНК, говорил, что человеческий мозг – «самое сложное из всего, что нам известно в нашей Вселенной» [6]. (А Вуди Аллен называл его «мой второй любимый орган».)

Но при всей сложности устройства мозга его общая топография проста и симметрична. Биологи уже давно знают про линию Мейсона – Диксона [7], разделяющую мозг на два участка. Однако научный истеблишмент на удивление долго считал эти участки различными, но неравноценными. Господствовала теория, в соответствии с которой левая часть считалась более важной, потому что именно она делает нас людьми. Правую же часть считали подчиненной, некоторые даже принимали ее функцию за пережиток более ранней стадии человеческого развития. Левое полушарие отвечает за рациональное мышление, анализ и логику – функции, которых естественно ожидать от мозга. Правое полушарие в их представлении – немое, отвечающее за нелинейное мышление и инстинкты; рудимент органа, который некогда был предназначен природой для целей, которые человеческий род уже перерос.

Еще в эпоху Гиппократа врачи считали, что левая сторона – та, на которой находится сердце, – важнее правой. В 1800-е годы ученые стали собирать данные в поддержку этой точки зрения. В 1860 году французский невролог Поль Брока установил, что участок левого полушария отвечает за речевые способности. Десять лет спустя немецкий невролог по имени Карл Вернике сделал такое же открытие относительно способности понимать речь. Благодаря этим открытиям на свет родился убедительный и удобный силлогизм. Язык отличает человека от животных. За владение языком отвечает левое полушарие. Следовательно, левое полушарие делает нас людьми.

Этот взгляд господствовал на протяжении большей части следующего столетия – пока Роджер У. Сперри, ученый с негромким голосом из Калифорнийского технологического университета, не изменил привычный взгляд на наш мозг и на нас самих. Сперри обследовал пациентов, которые страдали эпилептическими припадками и которым пришлось удалить мозолистое тело – плотный узел, состоящий примерно из трехсот миллионов нервных волокон и связывающий два полушария головного мозга. После серии экспериментов с этими пациентами, у которых мозг был, так сказать, рассечен, Сперри убедился, что традиционный взгляд теперь не выдерживал критики. Да, наш мозг разделен на две части. Однако, как формулировал сам Сперри: «Так называемое подчиненное, или малое, полушарие, которое мы прежде признавали неграмотным и интеллектуально неполноценным – а некоторые специалисты даже отказывались считать разумным, – в действительности оказалось главным членом мозговой семьи там, где речь идет о выполнении определенных интеллектуальных задач». Иными словами, правое полушарие вовсе не было менее значимым, просто оно было не таким, как левое.

«По-видимому, существует два способа мышления, – писал Сперри, – представленные соответственно левым и правым полушариями». Левое полушарие мыслит последовательно, преуспевает в анализе и управляет речевым общением. Правое полушарие мыслит холистически [8], распознает образы и интерпретирует эмоции и невербальные выражения. Оказалось, что люди в некотором смысле – о двух головах.

Это исследование принесло Сперри Нобелевскую премию за заслуги в области медицины и навсегда изменило некоторые традиции в психологии и неврологии. Когда в 1994 году Сперри умер, «Нью-Йорк Таймс» назвала его человеком, «перевернувшим традиционный стереотип о доминирующей роли левого полушария». Он был из числа тех редких ученых, добавила «Таймс», «чьи выводы вошли в фольклор» [9].

Что касается продвижения идей из лаборатории в гостиные, то у Сперри были помощники. Прежде всего, это Бетти Эдвардс, преподавательница искусства из Калифорнийского государственного университета. В 1979 году Эдвардс опубликовала замечательную книгу о рисовании в режиме правого полушария. Эдвардс отвергла устоявшееся мнение, что у некоторых людей отсутствует художественный талант.

«На самом деле рисовать не очень сложно, – писала она. – Видеть – вот в чем проблема» [10]. А ключ к видению – настоящему видению – в том, чтобы обуздать высокомерного всезнайку – левое полушарие – и дать возможность более непосредственной правой части мозга творить чудеса. И хотя некоторые упрекали Эдвардс в примитивизации научного знания, ее книга стала бестселлером и обязательным атрибутом классов рисования (о технике Эдвардс мы поговорим в главе 6).

Благодаря новаторским исследованиям Сперри, талантливой популярной книге Эдвардс и появлению таких технологий, как фМРТ, позволивших ученым наблюдать мозг в действии, в общем и целом правое полушарие сегодня получило права гражданства. Оно существует. Оно значимо. Оно делает нас людьми. Ни один специалист, достойный своей ученой степени, не пытается это оспаривать. Однако за пределами неврологических лабораторий и клиник, где делают снимки мозга, о правом полушарии по-прежнему бытуют два мифа.