Спецназ нагваля. К новым орбитам! - Владимир Долохов Страница 29

Насчет неба и кругов на нем, Цветочек Аленький абсолютно права, подтверждаю – так и было.

Зикры. Спонтанно получился вечер тонких сердечных энергий. Если б вы слышали, как пел Папусик! Как он старательно и красиво выводил мелодию, аж на слезу от умиления прошибало! Он пел Сердцем. А мы что, каменные, что ли? Ну и… Короче, обычно я хорошо себя веду на зикрах, на задержках, но в этот раз… Большую часть зикров мы стояли вместе с Сонькой. Еще в Ясенках мы заметили: если я стою справа от нее, то нас так прет, что мы вылетаем вдвоем одновременно и состояния при этом практически одинаковые. А если я стою слева, то такого эффекта нет.

«Эстафер Алла». Очень плавно отключились с Сонькой еще во время зикра. Я была занята наблюдением за плавно перемещающимися отдельными предметами, которые висели в пространстве. Определить, что это, мне не приходило в голову, т. к. мыслей не было. Я просто смотрела и могла бы делать это вечно. Пока предметы не стали трястись, тогда меня осенило: «Это же моя голова и руки!» Соседка справа сильно тряслась и трясла меня, оказывается. Полу-вернулась, смотрим с Сонькой друг на друга и… Поехали обратно. Не сговариваясь, выходим из задержек, иначе не соберемся и завалим следующий зикр. Измененка сильная. Сонька начала собирать коридор новой Матрицы и чуть не ушла в нее, как по мостику, – поймали, добрые люди.

«Ом Мани Падме Хум». На шаге вперед и длинном «Ом» начало твориться что-то невероятное! Трясло с такой скоростью, что тело не успевало совершать колебательные движения. Копчик и промежность горели, как мартен! Огненный клубок пульсировал и раскручивался, набирая скорость и высоту. Внутри меня словно раскрывался тугой огромный бутон. Меня стало разрывать, и я не могла это остановить. Было страшно, но экстаз был сильнее, и я не стала останавливаться. «Ом Мани Падме Хум» я уже не пела, а судорожно временами шептала. По-другому не получалось – шла борьба за то, чтобы устоять и не выбить остальных. А вот «Ом» пелся сам собой, я не знаю как…

Я была в полной осознанности, только сделать ничего не могла. Старалась приседать и скрещивать ноги – бесполезно. Бутон внутри меня стал раскрываться, обратной дороги уже не было, меня стало выворачивать наизнанку… В панике открыла глаза – Сонька тоже приседает. Значит, нас двое, значит, только вперед! Стоило прекратить сопротивление – меня рассекло, словно из моего тела сделали плоскую геометрическую развертку. Лист бумаги в порыве шквального ветра! Ну как этим стоять, когда тебя переворачивает постоянно?! Балансируем с Сонькой, как два флюгера.

Пошли задержки. Сделаю одну, может, стабилизируюсь. Щаз! Меня скатало в рулончик изнанкой наружу и внутрь этого же рулончика и всосало, как пылесосом! Какое-то короткое время я была бешено вращающимся бубликом, пока его не размотало через центр в волчок, потом – в веретено и, в конце концов, в горящую, голубую, вертикальную нить. Она вибрировала и гудела, как постоянный «Ом». Круг распался для обнимашек.

Мы с Сонькой стоим, нас колбасит несказанно, хоть и все осознаем. Чтобы не упасть, решили поддержать друг друга – взялись двумя руками… И-и-и! Понеслось! Папа вышел из круга и отодрал нас друг от дружки, раскидав по разные стороны, как кутят: «Не стойте вместе!» Очевидцы говорили, что выглядело это очень комично. Но нам было уже по фигу. Людьми мы себя уже все равно не чувствовали. А кем, тоже непонятно. Я не знаю, как описать это состояние. Если приводить аналогии, то можно сравнить с родами. Когда назад никак, нужно только вперед, хотя и не знаешь, что впереди… Поэтому нам и не хотелось останавливаться, мы попытались-таки обняться, но нас тут же так коротнуло, что теперь я могу сказать: «Братцы, абсолютная темнота – это когда о-о-очень светло!»