Интегральная психология. Сознание, Дух, Психология, Терапия - Кен Уилбер Страница 29

Влияние Болдуина, как я уже сказал, было весьма и весьма значительным. Его постадийное описание диалектическом развитии «Я» и «другого» (во всех трех основных областях — моральной, эстетической и научной) оказало огромное влияние на общественные науки. Отзыв Кольберга типичен для общей оценки Болдуина: «По мере того как я углублялся в изучение работ Болдуина, я осознавал, что Пиаже воспринял от него все основные идеи, с которых он начинал в двадцатые годы: ассимиляцию, аккомодацию, схему, адуализм, „эгоцентричность“ или неразличающий характер ума ребенка. Я также видел, что общий проект Пиаже — создание генетической эпистемологии и этики, которые бы использовали эпистемологию для постановки проблем в области психологии развития, а наблюдение за развитием — для того, чтобы помочь ответить на эпистемологические вопросы — был и проектом Болдуина».9 Но в отличие от Пиаже, у Болдуина было важнейшее достоинство интегрального видения: он отказывался сводить все развитие к когнитивному развитию, и именно поэтому его система в целом является более прочной и правдоподобной — на что указывали Джон Бротон и другие исследователи.

В том, что касается морального развития, в начале XX века психологи и социологи в целом соглашались, что морализация проходит через три общих стадии. В 1908 году МакДугалл писал: «Фундаментальной проблемой социальной психологии является морализация индивида обществом. Эта морализация сперва проходит через стадию, на которой действие инстинктивных побуждений укрощается влиянием вознаграждений и наказаний; на второй стадии поведение управляется, главным образом, предвкушением социального одобрения или обвинения; и на третьей стадии поведение регулируется идеалом, который дает индивиду возможность поступать так, как ему кажется правильным, вне зависимости от одобрения или осуждения со стороны его непосредственного окружения».10 Это, разумеется, три общие стадии, которые теперь чаще всего называют доконвенциональной, конвенциональной и постконвенциональной. Как указывает Кольберг: «Уровни Дьюи-МакДугласа описываются с точки зрения отношения „Я“ к обществу. Они не отражают качественное когнитивное и эпистемологическое развитие ребенка. Наши данные позволяют предполагать, что трехуровневое разграничение Болдуина (адуальное, дуалистическое и этическое) определяет „этапы“ (или подуровни) в базовой последовательности доконвенционального, конвенционального и постконвенционального (автономно-этического)».11 Другими словами, используя уровни развития Болдуина, Кольберг смог предложить шестистадийную схему морального развития, которая, согласно проведенным до сих пор исследованиям, является в значительной степени инвариантной и универсальной.12

Кроме того, Болдуин дал одно из первых и до сих пор одно из самых тонких описаний этапов религиозного развития. Для этого ему сначала нужно было доказать (и я полагаю, ему это удалось), что религиозные или духовные интересы представляют собой отдельную область, не сводимую к экономическим, научным или моральным интересам. Скорее, «Религиозные мотивации существуют наряду с теоретическими, моральными и эстетическими интересами как одни их несводимых и, при должном понимании, универсальных человеческих мотиваций».13 Эту новаторскую линию исследований впоследствии наиболее успешно продолжал Джеймс Фаулер (Fowler).

Пожалуй, наиболее интересно то, что, по мнению Болдуина, развитие сознания достигает кульминации в опыте глубокого единства, которое сам он считал высшим эстетическим переживанием, одновременно объединяющим высочайшую науку и высочайшую мораль.14 Это, конечно, один из вариантов эстетического идеализма (воспринятого от Канта, Шеллинга и Шиллера), однако Болдуин переработал его в собственную систему, названную «панкализмом» (pancalism) — это слово означает, что такое космическое сознание является «всеобъемлющим и не имеющим внешних референтов».

Прототипом этого опыта единства может служить созерцание прекрасного произведения искусства. Само произведение существует в объективном, внешнем мире и, как объект, может исследоваться научными методами. Но красота и ценность произведения искусства — это внутреннее и субъективное состояние, привносимое в искусство зрителем (хотя они и основываются на объективно реальных характеристиках произведения). Таким образом, когда вы созерцаете произведение искусства, которое вы любите и цените, вы соединяете субъективный и объективный миры — миры ценностей и фактов, морали и науки, Левого и Правого — в объединяющем охвате.

Кроме того — и это важнейшее дополнение — по словам Болдуина, «По своей природе такой синтетический опыт выходит за пределы конкретных эстетических объектов и реальности в целом. Такое синтетическое переживание включает в себя идею Бога, но теперь она относится к тому органическому или духовному целому, в котором могут быть окончательно познаны „Я“ и мир».15 Эта эстетическая линия тоже претерпевает стадийное развитие, достигающее кульминации последовательное поэтапное развитие, которое достигает своей кульминации в совершенном опыте космического сознания.

Короче говоря, Болдуин был одним из первых великих исследователей современности, кто, в сущности, взял за основу Великое Гнездо Бытия и Познания — всю последовательность развития от до-логического тела к логическому уму и надлогическому духу — и разграничил каждый из этих уровней на эстетический моральный и научный модусы опыта, а также показал развитие каждой из этих линий через все основные уровни. Вряд ли скоро удастся превзойти его достижения.

Юрген Хабермас

Юрген Хабермас (род. в 1929 г.) за время своей выдающейся карьеры применял свой интегральный подход к широкому кругу областей — философии, психологии, антропологии, теории эволюции, лингвистике и политике. Общая модель Хабермаса имеет три уровня. Первый уровень — это теория коммуникации («универсальная прагматика»), которая служит отправной точкой для описания развития субъективного (эстетического), межсубъектного (морального) и объективного (научного) сознания (Большая Тройка; это описание развития индивида образует второй уровень). Третий уровень, основывающийся на первых двух — это описание социокультурной эволюции, представляющее собой реконструкцию исторического материализма, а также синтез теории систем, теории жизненного пространства, научной, эстетической и моральной областей.16

Хабермас — самый разносторонний из ныне работающих философов развития. Однако он, к сожалению, исключает и полностью игнорирует любые стадии развития сознания «Я», «мы» и «оно» за пределами зрительно-логического уровня. Я бы сказал, что подход Хабермаса охватывает все сектора, но не совсем все уровни. Более того, полагаясь на лингвистически порождаемые структуры понимания, Хабермас вбивает клин между человеческой и не-человеческой природой, и потому его подход к природе оказывается, в основном, инструментальным. [21]Короче говоря, мы могли бы сказать, что его интегральное воззрение неадекватно в отношении как до-рациональной, так и наднациональной областей — как природы, так и духа (некоторые сочли бы это серьезным изъяном). Тем не менее, в силу своей разносторонности, его работы уже обеспечили ему место в истории как одному из менее чем десятка наиболее выдающихся мыслителей XX века, и потому представляется, что любой интегральный подход, не учитывающий его вклад, не может надеяться на успех.