Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум - Ральф де ла Роса Страница 29

Недавно я на своём опыте ощутил психическую природу дыхания. Этот рассказ также послужит своеобразной базой для следующей главы, где мы будем обсуждать образцовые сценарии: что они собой представляют, как они закрепляются в нашем теле и проявляются в качестве повторяющихся паттернов нашей жизни. Далее я приведу пример такого образцового сценария, который проявился в моих привычках дыхания и открыл мне целый мир озарений исцеления, когда мне удалось сосредоточиться на нём.

На работе я испытываю хроническую усталость, или то, что обычно называют «викарной травмой», чаще, чем любой другой известный мне специалист этой профессии. Характер моей работы, вообще говоря, не очень сочетается с особенностями моей нервной системы, которая несколько износилась за годы эмоциональных неурядиц и наркотической зависимости. Сегодня, когда я выхожу слишком далеко за свои границы или беру на себя слишком много обязательств, я неизменно расплачиваюсь за это болью в костях, туманом в голове, раздражительностью, утратой эмпатической связи и повышенной утомляемостью. Когда хроническая усталость стала впервые возникать у меня, я раздражался, что она так часто посещает меня, однако благодаря установке на рост это состояние стало одним из моих лучших учителей. Я отношусь к числу людей, которые имеют предрасположенность испытывать интенсивные переживания и плохо ощущать собственные границы, однако теперь хроническая усталость помогает мне сдерживаться. Это болезненно и неудобно, но сомневаюсь, что мой организм может иным образом обратить на себя внимание.

Однажды хроническая усталость совершенно парализовала меня, когда я был в Сан-Франциско, в Области залива, на мероприятиях для преподавателей. Я приехал несколькими днями ранее в надежде поболтать со старыми друзьями и, конечно, в дни перед отъездом из Нью-Йорка работал как проклятый. В первые дни после прибытия в Калифорнию мой организм сдал, и я оказался в состоянии глубокого истощения. В результате я провёл следующие три дня в одиночестве, не в силах заниматься почти ничем, кроме как долго медитировать в лежачем положении и выполнять дыхательные практики. Мне пришлось отправиться, по выражению моей подруги и гуру холистической косметологии Бритты Плаг, в «оздоровительный лагерь».

На третий день «отбывания срока», когда я третий час занимался лежачей медитацией, ощущая мельчайшие подробности своего дыхания и телесных ощущений, меня осенило. Впервые я заметил, что в начале каждого моего вдоха, хотя я и стремился дышать естественно, было краткое мгновение, когда я словно втягивал воздух. Это было мгновение спешки, нетерпения и стремления наконец вдохнуть. Я стал по-новому чувствовать, как напрягаю челюсть и плечи, чтобы втянуть воздух, вместо того чтобы расширять тело и диафрагму. Я также смог почувствовать, что это действие вызывает небольшое повышение уровня адреналина. Внезапно я вынужден был ощутить то неравномерное возбуждение, которое испытывает по этой причине моё тело. Мои бессознательные дыхательные привычки вызывали такие же незаметные эмоциональные перепады, что и телефон, который начинает гудеть в кармане.

Я встал, пошёл на кухню и взял тарелку так же резко и поспешно. Вот это да. Я открыл дверцу холодильника одним рывком. Новый шок. Я достал контейнер с остатками еды с похожим напряжением. Боже мой. Серьёзно? Я выложил остатки на сковородку… то же самое. Тогда я вспомнил, что моя бывшая девушка Сэм однажды прокомментировала мою странную, неритмичную манеру движения, сказав, что находит её очаровательной.

Привычка, присутствующая в моём дыхании, также находила выражение буквально во всех движениях моего тела. Неудивительно, что моя нервная система была истощена до крайности. Я не ведал о бесполезной и утомительной издёрганности, с которой я совершал буквально все действия. В продолжение того дня я стал наблюдать это состояние. Я успокоился, попытавшись вникнуть в свои разнообразные передвижения по квартире. Тогда озарение обрело глубину, которой я прежде не предполагал.

После обеда, пока я был на занятии по йоге, стараясь двигаться столь же неторопливо и уверенно и дышать плавно, всплыло одно забытое воспоминание. В возрасте пяти-шести лет я проводил летние дни в доме няни с несколькими другими детьми. В детстве я обычно ел медленно, и взрослые периодически отмечали эту мою манеру. Однако няню эта привычка раздражала. Каждый день, когда другие дети съедали свой обед и убегали играть, я всё ещё продолжал доедать. Няня, которая, вероятно, мечтала поскорее отдохнуть, начинала посмеиваться надо мной – впрочем, тщетно. В конце концов она стала оставлять меня на кухне и выключать свет, так что я оставался один и ел в темноте. Через несколько дней я стал чувствовать себя униженным и стал проглатывать обед так же быстро, как остальные.