Как вырастить ребенка счастливым. Принцип преемственности - Жан Ледлофф Страница 28

Другой случай помог мне очень многое понять, хотя и произошел спустя много месяцев после того, как я привыкла к спокойному и непринужденному отношению екуана к лечению. Авадаху, второй сын Анчу, мальчик около девяти лет, пришел ко мне в хижину с раной в животе. При осмотре оказалось, что рана неглубокая и совсем не опасная, но при первом взгляде я испугалась, что, возможно, сильно повреждены внутренние органы.

– Нехкухмухдух? (Что это?) – спросила я.

– Шимада (Стрела), – вежливо ответил он.

– Амахдай? (Твоя?) – спросила я.

– Катавеху, – назвал он имя своего десятилетнего брата, при этом проявляя не больше эмоций, чем если бы он говорил о цветке.

Я уже обрабатывала его устрашающую рану, когда вошли Катавеху и несколько других мальчиков – посмотреть, что я делаю. В Катавеху не было заметно и тени вины, а в Авадаху – злости. Это был самый настоящий несчастный случай. Подошла их мать, спросила, что случилось. Ей вкратце рассказали, что ее старший сын попал стрелой во второго сына на берегу реки.

– Йехедухмух? (В самом деле?) – спокойно сказала она.

Она ушла по своим делам прежде, чем я закончила обработку раны. Ее сыну оказывали помощь; он ее не звал; ей незачем было оставаться. Единственный, кто был взволнован, это я. Что сделано, того не воротишь; самое лучшее лечение, возможное в тех условиях, было предоставлено, и даже другим мальчикам не было нужды оставаться. Они вернулись к своим играм прежде, чем я закончила. Авадаху была не нужна моральная поддержка, и когда я наложила последний пластырь, он пошел обратно к реке, к своим друзьям.

Его мать исходила из того, что если бы ему была нужна ее поддержка, он пришел бы к ней, и она всегда готова была его принять.

После упоминания всех этих инцидентов может возникнуть впечатление, что в племени екуана несчастные случаи совсем не редкость. Это не так. По сравнению с американцами среднего класса несчастные случаи у них происходят удивительно редко. Американских детей защищают всяческими предохраняющими приспособлениями, пожалуй, больше, чем каких бы то ни было детей за всю историю человечества, и, следовательно, меньше всего ожидают от них способности самим позаботиться о себе.

Очень кстати здесь привести услышанную мной историю одной семьи. Родители очень беспокоились, что бассейн во дворе дома представлял опасность для их маленького ребенка. Речь шла не о том, что вода в бассейне может внезапно подняться и увлечь за собой малыша, но скорее, что ребенок может упасть или броситься в бассейн. Они соорудили ограду вокруг бассейна и всегда держали калитку на замке.

Вполне возможно, что с помощью объяснений родителей ребенок, вовсе об этом не задумываясь, очень хорошо усвоил значение забора и запертой калитки. Он настолько хорошо понимал, чего от него ожидают, что, однажды обнаружив калитку открытой, он вошел в нее, упал в бассейн и утонул.

Когда я услышала эту историю, которую мне рассказали с целью продемонстрировать необходимость постоянной защиты детей от свойственной им способности причинять себе вред, я не могла не вспомнить о той яме в деревне Вананья, рядом с которой дети играли целыми днями безо всякого присмотра и при этом оставались целы и невредимы. Эти два отдельно взятых случая, конечно же, много не значат, но хорошо отражают различия двух культур. Дети екуана оказываются в огромном количестве потенциально опасных ситуаций. Одна из наиболее впечатляющих опасностей – это повсеместное присутствие острейших мачете и ножей, на которые можно наступить, упасть и с которыми можно свободно играть. Крохи, еще ничего не знающие о ручках, брали ножи за лезвия и у меня на глазах размахивали ими, сжав их в своих пухлых кулачках. Они не только не ранили свои собственные пальцы и не причиняли себе ни малейшего вреда, но если они были на руках у матери, то умудрялись не задевать и ее.

Точно так же дети, играющие с головешками, спотыкаясь и падая с ними, перелезая через порог хижины высотой тридцать сантиметров, никогда не касались горячим углем ни себя, ни свешивающихся сухих пальмовых листьев, покрывающих крышу, ни своих или чужих волос. Дети, как щенки, играли возле домашнего очага без вмешательства со стороны уважающих их взрослых.

Мальчики, начиная примерно с полутора лет, тренировались в стрельбе из лука острыми стрелами; при этом некоторые энтузиасты носили с собой лук почти всегда, когда были на ногах. Стрельба из лука не была ограничена какими-то отведенными местами; кроме того, не существовало никаких «правил техники безопасности». За два с половиной года, проведенных с екуана, я была свидетельницей только одного ранения стрелой, о котором упомянула выше.

Кроме того, ребенка поджидают опасности джунглей, в бескрайних нехоженых просторах которых легко заблудиться и где легко можно поранить при ходьбе босые ноги и голое тело. Я уже не говорю о более очевидных опасностях вроде змей, скорпионов и ягуаров.

А в реках сильные течения еще более опасны, чем анаконды и крокодилы, и ребенок, заплывший дальше, чем позволяют ему силы и способности, с большой степенью вероятности может разбиться о скалы или многочисленные подводные коряги. Глубина и скорость течения знакомой части реки варьируются день ото дня в зависимости от количества дождя, выпавшего выше по течению, поэтому знание опасностей сегодня может не помочь завтра. Дети, ежедневно купающиеся и играющие в реке, должны точно оценивать свои силы при любых обстоятельствах.

Скорее всего уверенность ребенка в своих силах зависит от возложенной на него ответственности. Способность заботиться о себе у большинства западных детей используется только частично, а большая часть забот взята на себя родителями. С присущим ему неприятием излишеств континуум устраняет ровно столько механизмов самосохранения, сколько взяли на себя другие. В результате снижается эффективность, поскольку никто, кроме самого ребенка, не может постоянно и тщательно быть на страже всех окружающих его обстоятельств. Это еще один пример попытки сделать что-либо лучше, чем сделала природа; еще один пример недоверия к способностям, находящимся на уровне подсознания, и узурпации его функций интеллектом, который не может принять во внимание весь объем соответствующей информации.

Наша привычка вмешиваться туда, где безошибочно работает инстинкт, не только приводит к большему количеству несчастных случаев у детей в цивилизованных странах, но и к возникновению множества других опасностей. Яркий тому пример – пожары, возникающие по недосмотру человека.

Не так давно в одном американском городе Среднего Запада зимой случился очень сильный снегопад, на несколько дней полностью остановивший движение транспорта и, следовательно, парализовавший работу пожарных команд. Зная, что в день вспыхивает около сорока пожаров, начальник пожарной охраны выступил по телевидению и призвал людей проявить осторожность и не допускать возгораний, пока не расчистят дороги. Он сообщил, что гражданам придется справляться с любыми пожарами самим. В результате количество пожаров в день упало в среднем до четырех; после того как улицы были расчищены от снега, число пожаров возросло до обычного уровня.