Полировка зеркала. Как жить из своего духовного сердца - Рам Дасс Страница 27

Работая с болью, дайте ей пространство, позвольте ей быть и знайте, что ваше осознание боли отделено от нее самой. Открываясь боли, вы позволяете ей стать частью той реальности, которую вы фиксируете, и снижаете уровень сопротивления, что позволяет вам расслабиться в ее присутствии. Открывайтесь тому, что есть, признавайте боль, давайте ей пространство, вовлекайте ваше осознание боли в качестве нового ощущения. Боль есть, и вы есть.

Поэт и наставник Стивен Левайн включил в свою книгу «Медитации с руководством, исследования и целительство» медитацию отпускания боли. Он пишет: «Учтите такую возможность, что сопротивление боли и страх перед ней могут оказаться болезненнее боли. Обратите внимание, как сопротивление закрывает ваше сердце, наполняя ваши тело и разум напряжением и болезнями. Продолжайте отпускать сопротивление <…> зажатость <…> которые накопились в районе боли. “Размягчайтесь” в районе боли».

Джинни была пациенткой калифорнийского хосписа, в котором я проходил служение. Когда я пришел к ней в первый раз, она была настроена скептически и спросила, чему я должен ее научить. Она умирала от рака нервной системы и испытывала ужасную боль. Она сказала, что ей надоело умирать. Я предложил ей попробовать быть здесь и сейчас, и мы провели небольшую практику, чтобы вовлечь ее в момент. Мы слышали, как за ее открытом окном играют дети. Я предложил ей впустить звук детских голосов к себе внутрь. Через какое-то время я предложил впустить к себе внутрь и тикание часов, висевших в палате. Она стала очень присутствующей. Полноценное включение в момент и в душу вывело ее за пределы времени и пространства. Это важно в жизни и еще более важно, когда человек умирает. Душа независима от времени и пространства.

Мы с Джинни стали добрыми друзьями. Наступило время, когда она настолько ослабела, что я мог лишь сидеть у ее кровати. Она буквально корчилась от боли, вращала головой и чесалась. Было видно, что ей очень больно. Я сидел рядом с ней, проводя буддистскую медитацию над умирающим телом. Это формальная медитация, связанная со стадиями увядания человеческого тела. В общем, я сидел там, широко раскрывшись, не закрывая глаза и не уходя ни в какое другое место: я просто оставался с ней, замечая боль, замечая все происходившее. Я позволял своим эмоциям течь, но не держался и не цеплялся за них, а также не уходил в суждения. Я просто наблюдал действие законов Вселенной, что из-за нашей эмоциональной привязанности не так просто делать в связи со смертью, особенно если умирает близкий человек.

И сидя там, наблюдая боль и страдания, я начал ощущать огромное глубокое спокойствие. Комната осветилась. В тот момент, хотя ее тело корчилось от боли, Джинни повернулась ко мне и прошептала: «Я чувствую такое умиротворение». В этой медитативной среде она смогла выйти за пределы боли и ощутить глубокий покой. Мы создали вибрационное пространство, в котором могли находиться вместе. Ни она, ни я в тот момент не хотели быть ни в каком другом месте во Вселенной. Комнату пронизало чувство блаженства. Реально я сделал лишь одно: не стал пугаться, что она умирает или испытывает боль.

Что умирает?

У каждого из нас собственные задачи, собственные уникальные кармические затруднения. Но самое важное — то, откуда вы их решаете, то есть ваша точка зрения. Вы решаете их из эго, своей роли, своей личности — или из того места в вас, которое не меняется, из своего духовного сердца, своей души?

Вы застряли во времени или нет? Время — это река, текущая от рождения до смерти, время жизни. Если вы во времени, вы будете страдать и вы умрете. Начиная отождествлять себя не с тем, что умирает, а со своей душой, вы переходите в царство осознанности, лежащее за пределами времени, хотя время к нему относится. Затем вы становитесь душой, частью Единства. А души не умирают.

Рильке говорил: «Любовь и смерть — чудесные подарки, которые многие из нас не раскрывают».

Примирение со своими чувствами о смерти — предпосылка для радостного проживания жизни здесь и сейчас. Чтобы восхищаться жизнью, к смерти не обязательно относиться как к врагу. Поддержание присутствия смерти в вашей осознанности в качестве одной из величайших тайн, момента невероятного преображения, насыщает этот момент дополнительной полнотой и энергией.

В минуту встречи со страхом смерти меняется значение жизни. В противном случае страх постоянно искажает ваше восприятие, и когда кто-то приближается к смерти, вы паникуете. Причина этой паники — ваше отождествление с такими мыслями.

Цель путешествия осознанности — достижение жизненного баланса, при котором вы открыты тайне всего. Вы не можете быть открыты, когда обилие понятийных моментов тащит вас вниз. В своей собственной осознанности, если ожидание не оправдывается, я наблюдаю, сколько проходит времени, прежде чем я возвращаюсь к пребыванию в текущем моменте. Через какое время я могу отпустить неполучение того, что я хочу, и быть просто с тем, что есть?

Пока вы отождествляете себя с той вашей частью, которая умирает, страх смерти присутствует всегда, ведь это страх прекращения существования. Употребляя в 1960-х годах психоделические грибы, я получил неописуемый глубокий опыт чистой осознанности за пределами моего тела и знание, что эта сущность моей осознанности лежит за пределами смерти. Вскоре после этого Олдос Хаксли дал нам с Тимом Лири «Тибетскую книгу мертвых». Ламы читали эту книгу вслух другим монахам, когда те умирали, и в дни, следовавшие за смертью. Книге много веков, однако в ней описан тот же опыт, который я получил с помощью грибов, и это полностью убедило в меня в универсальной природе такого опыта.

Вопросы смерти, боли и страданий приводят нас к границе возможностей нашего ума по осмыслению тайны жизни. Многие люди полагаются на религию, чтобы та обнадежила их по поводу смерти. Но религиозные учения есть системы убеждений, которые входят в структуру ума, а страх — неотъемлемая часть систем убеждений, поскольку, когда вы умираете, умирает и ваш ум, а вместе с ним и ваши убеждения. Убеждение не согреет вас в холодную ночь.

Вам может послужить вера. Не вера во что-то внешнее — я имею в виду жизнь в вере. Вера в том смысле, что я живу в абсолютном чуде, в присутствии великой тайны.

В нашей западной культуре смерть, хоть на упоминания о ней теперь и не наложено табу, по-прежнему не переживается и не обсуждается открыто. Живя в Индии, я обнаружил, что разница между нашими и тамошними взглядами на смерть огромна. В Индии смерть — значимая часть жизни. Позволяя умиранию находиться в таком мощном присутствии, мы обогащаем как бесценность каждого момента, так и нашу отстраненность от них.

В Индии обычная картина, когда тело несут по улице к горящему гхату для кремации. Тело держат таким образом, что голова обращена к его физическому дому. На полпути к горящему гхату тело разворачивают, чтобы голова оказалась обращена в противоположном направлении, в сторону горящего гха-та, символизируя переход к духовному дому. Всю дорогу члены похоронной процессии распевают «Рам Нам Сатья Хаи, Сатья Бол, Сатья Хаи», что означает «Имя Рама [Господа] — Истина».

Однажды, прогуливаясь со своим многолетним последователем, Махарадж-джи внезапно поднял взгляд и сказал: «Только что Ма умерла». Она была старой женщиной и великой преданной. Поскольку она жила в далеко расположенном городе, очевидно, он увидел ее смерть на другом уровне. Потом он начал не переставая смеяться. Его ученик был в шоке, он назвал Махарадж-джи «бесчувственным», ведь тот смеется над смертью такой прекрасной и чистой женщины. Махарадж-джи повернулся и сказал: «Что ты от меня хочешь, чтоб я действовал, как одна из марионеток?»