Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли Страница 27

Девятнадцатого апреля 1921 года молодой полицейский из Беркли пригласил восемнадцатилетнюю девушку по имени Маргарет Тэйлор пройти в небольшую комнатку, в которой находился стол со странной аппаратурой.

Тэйлор, голубоглазая блондинка из Калифорнии, не имела ни малейшего представления, о том, что ее ждет. За несколько недель до этого она сообщила в полицию, что из ее комнаты в общежитии было похищено кольцо за четыреста долларов. Теперь же девушку попросили изложить эту историю еще раз, но при условии, что ее подключат к этому непонятному приспособлению, которое, по словам полицейского — какая чушь! — может читать мысли.

Маргарет была не единственной, кто заметил пропажу принадлежавшей ей вещи. В течение последних месяцев студентки из того же кампуса — юные леди из благополучных семей — стали часто жаловаться, что в их отсутствие в комнатах бывает кто-то посторонний. К примеру, они находили свои ночные сорочки, обычно хранившиеся под подушками, на полу и в таком состоянии, будто их кто-то примерял. Одна второкурсница сказала, что из ее книги исчезли сорок пять долларов. Прочие жалобы были во многом схожи: пропадали украшения, личных вещи и даже шелковое белье. Отчаявшись добиться добровольного признания от живущих в кампусе студенток, заведующая общежитием обратилась в полицию. После краткосрочного и совершенно невразумительного расследования дело передали Джону Ларсону, тому самому полицейскому, который попросил Маргарет Тэйлор пройти в странную комнату.

Мисс Тэйлор не относилась к числу подозреваемых, но Ларсону не терпелось проверить изобретение в действии. (В коридорчике возле комнаты ждали своей очереди еще несколько студенток.) Прежде всего Ларсон надел на руку девушки что-то напоминающее манжетку для измерения давления. Затем тугими резиновыми жгутами перетянул ей грудь, объяснив, что это поможет измерить глубину дыхания. Также он попросил девушку по возможности не шевелиться, поскольку малейшее движение могло привести к ошибке. И только после этого он включил свой аппарат.

Завращались катушки с темной бумагой, пара иголок неспешно рисовала ломаные линии на бумаге. Убедившись, что аппарат функционирует нормально, Ларсон монотонным голосом начал задавать следующие вопросы.

1. Тебе нравится колледж?

2. Тебе интересно, как работает этот аппарат?

3. Сколько будет 30 умножить на 40?

4. Тебе страшно?

5. Ты выпускаешься в этом году?

6. Ты любишь танцевать?

7. Тебе нравится математика?

8. Это ты украла деньги?

9. Тест показывает, что это ты. Ты их потратила?

Процедура заняла всего шесть минут. Отпустив Тэйлор, Ларсон принялся опрашивать остальных студенток. Одна из них, Хелен Грэм, в первую очередь была на подозрении у следователя. Высокая, заметная девушка с глубоко посаженными глазами и несколько грубоватыми манерами, на несколько лет старше своих сокурсниц, Хелен почти не имела подруг. Студентки, пренебрежительно относившиеся к ее скромному канзасскому происхождению, избегали ее общества. Во время опросов полиции многие многозначительно намекали на то, что Грэм живет не по средствам. Вполне понятно, что, когда Ларсон задал вопрос о краже: «Тест показывает, что это ты. Ты их потратила?», аппарат зафиксировал резкий скачок давления. Девушка в ярости сорвала с себя жгуты, вскочила и выбежала из комнаты.

На следующий день ее пригласили на допрос в полицию, где она во всем созналась. После этого все газеты Беркли писали о первом успехе нового полицейского приспособления — детекторе лжи.

* * *

В 1858 году французский психолог Этьен-Жюль Маре сконструировал устройство, которое отмечало изменения в кровяном давлении человека и одновременно замеряло глубину дыхания и частоту пульса на фоне провоцируемого стрессового состояния (резкие звуки, пульсирующий свет и т. д.).

В 1895 году итальянский судебный психиатр Чезаре Ломброзо разработал один из первых детекторов лжи, принцип работы которого основывался на обыкновенной физиологии. Подозреваемого просили поместить руку в специальный резервуар с водой. Уровень жидкости начинал подниматься и опускаться в такт с пульсом. Чем сильнее были колебания жидкости, тем менее искренним считали человека.

Работы Маре и Ломброзо проводились в русле одной из центральных научных проблем того времени. Многие ученые пытались проследить взаимосвязь между эмоциями и состоянием нервной системы. В частности, Уильям Джеймс, основоположник прагматизма, утверждал, что именно психологическое состояние определяет чувства, а не наоборот (его классический пример: человек испытывает страх потому, что бежит от медведя).

В 1901 году Фрейд написал:

«Человек, от ужаса близкий к смерти, не может сдержать секрет. Даже если рот у него на замке, его выдают нервное постукивание кончиков пальцев о первую попавшуюся под руку вещь, равно как предательские выделения пота практически из каждой поры на теле».

Вполне естественно, что, когда человеческие эмоции на пределе, они «включаются» одновременно, и это может стать прекрасным основанием для разоблачения лжеца.

Новые исследования личности и ее сознания в течение первых десятилетий ХХ века обещали привнести ясность и объективность в вопросы изучения человеческого поведения. Надежды на создание настоящей «машины правды» породили оптимистический взгляд на то, что с ее появлением мир изменится до неузнаваемости. В 1911 году в «New York Times» была опубликована статья, автор которой с восторгом обозревал картины недалекого будущего, в котором «не будет никаких присяжных, исчезнет целая армия детективов и всевозможных свидетелей. Канут в Лету иски и встречные иски вместе с армией адвокатов. Отпадет надобность в существующей ныне сложной судебной системе. Государство будет принуждать всех подозреваемых проходить испытания на специально для этого разработанных научных приспособлениях».