Как полюбить собственное тело - Трой Дюфрен Страница 27

Мы все родились со способностью избегать вещей, которые доставляют нам дискомфорт. Она помогла человеческому роду добиться тех высот, которые без нее были бы недостижимы. Но чтобы мы были хороши в чем-то еще, требуется практика, которой нам явно не хватает. Избегание – автоматическое действие. Мы прибегаем к нему, как только сталкиваемся с чем-то трудным или пугающим, причем особенно не задумываясь. Кроме того, нам кажется, что другого выхода просто нет. Точно так же, как пещерные люди никогда не вышли бы навстречу ягуару с пучком травы в руке и ни за что не приблизились бы к ядовитой змее, мы любой ценой стремимся избежать неприятных эмоций, как будто от этого зависит наше выживание.

Запишите свои мысли на этот счет. Если бы вы не поймали в ловушку, не разделались с отрицательными эмоциями или не убежали от них, что случилось бы?

Большинство из нас ответит примерно так: «Они бы меня достали», «Мне стало бы гораздо хуже», «Они поглотили бы меня, и я не смог бы ничего делать» или «Я бы не чувствовал ничего, кроме боли». Не задавались ли вы вопросом: «Если я прилагаю столько усилий, чтобы побороть боль, а она появляется снова и снова и каждый раз портит мне жизнь, насколько плохо все стало бы, если бы я бросил борьбу?» Несмотря на то что последствия избегания становятся все масштабнее, что число упущенных возможностей непрерывно растет, мы продолжаем считать, что цена отказа от избегания еще выше. Но что, если проблема не в боли, а в том, как мы к ней относимся?

Что, если нас способно поглотить только то, от чего мы защищаемся? Представьте, что вы вдруг обнаружили, будто нечто страшное надвигается на вас с невообразимой скоростью. Вашей инстинктивной реакцией будет пуститься наутек, поставить ловушку или принять бой. Итак, допустим, вы побежите. Конечно, вечно бежать вы не можете: ваши силы иссякнут, и беда непременно настигнет вас, так что в итоге ваша жизнь будет далека от идеала. Или вы загоните преследователя в ловушку, и он будет рычать в бессильной злобе, отделенный от вас прочной стеной. Он не сможет пробить стену, но и вы не в состоянии этого сделать. Если вы продолжите строить стены и рыть ямы, ваша свобода передвижения будет сильно ограничена. Поэтому не исключено, что вы решите принять бой. Конечно, в пылу сражения вы не сможете делать что-то еще. Кроме того, не забывайте, что сами взрастили своего соперника, воспитали его и обучили всему, что знаете сами, а значит, на каждое ваше действие у него непременно найдется противодействие. Решение драться обречет вас на вечную борьбу.

Но что, если вы не сделали ничего из перечисленного выше? Что, если обнаружив надвигающуюся опасность, вы повернулись к ней лицом, бросили на землю все ловушки, ножи и копья, чтобы встретить ее безоружным? И если вы позволили приблизиться опасности вплотную и сомкнули на ней свои руки, никто не скажет, что она вас поглотила. Скорее, вы ее обняли. Что, если при встрече с чем-то болезненным, страшным или обескураживающим вам нужно только открыться, чтобы вы могли принять опыт и позволить эмоциям уйти туда, откуда они пришли?

На языке теории психологической гибкости это называется «принятием опыта», непосредственным контактом с переживаниями, будь они положительными или отрицательными. Это подразумевает отказ от всех попыток избегания, откладывания или изменения опыта и принятие его таким, какой он есть. Это требует доверия к себе, уверенности, что никакие мысли и эмоции не сумеют вас поглотить.

Надо заметить, что слово «принятие» употребляют все кому не лень и оно имеет много значений, которые не очень-то совместимы с моделью психологической гибкости. Иногда принять – значит стиснуть зубы, ждать наступления чего-то болезненного и терпеть, пока страдания не прекратятся. Но с точки зрения теории гибкости принятие вовсе не равносильно терпению. Оно также не означает, что вы должны храбриться и делать вид, будто вам ничего не угрожает. Иногда, когда вам говорят «прими», это подразумевает отказ от надежды, мол, изменить ничего нельзя. Но, с нашей точки зрения, принятие не имеет никакого отношения к тому, изменится что-то или нет. Мы считаем, что неизменных вещей не бывает в принципе и мир находится в процессе постоянной трансформации. Когда речь идет о нашем поведении, принятие мира таким, какой он есть в данный момент, способно помочь нам в выборе подходящего направления для изменения.

Наконец, принятие – это не одноразовое действие. Теория гибкости не учит нас «принимать тот факт, что…». Она не говорит, что если с вами происходит что-то плохое и раньше вы этого не принимали, а сейчас вдруг осмелились и приняли, то дело сделано. Принятие опыта – это принятие переживаний, обстоятельств по мере их появления. Если вы открылись чему-то неприятному один раз, это вовсе не означает, что вам не придется открываться всегда, когда вы будете видеть в себе желание убежать, соорудить ловушку или убить. С точки зрения теории гибкости, принятие невозможно без внимания к самому себе и своему опыту, без своевременного обнаружения попыток бегства от него, расстановки капканов или полной нейтрализации. Оно сопряжено с умением замечать активное сопротивление опыту и полностью отказываться от этого сопротивления.

Принятие – вещь достаточно простая. Оно требует, скорее, бездействия, чем активных действий. Но это не значит, что оно дается легко. На самом деле решение что-то принять – одно из самых сложных. Все потому, что избегание для людей всегда было искусством выживания. Кроме того, мы не практиковались ни в чем другом. Если мы откажемся от избегания, то в ту же секунду столкнемся с переживаниями, от которых стремились укрыться. А большинство из нас не знает, каково это – контактировать с неприятным опытом в течение довольно продолжительного промежутка времени. Мы ведь обычно не позволяем себе как следует прочувствовать даже приятные вещи. Сколько раз вы разрешали себе от всего отрешиться и до конца испить чашу радости, любви или веселья? Наверное, немного. Что, если мы слишком осторожны, чересчур осмотрительны, и это заставляет нас держаться на некотором расстоянии от собственной жизни?