Все в твоей голове - Сюзанна О'Салливан Страница 26

– Какой еще стресс, у моей жены в жизни не было никакого стресса, глупости не говорите! – отрезал Джеральд.

В ответ врач все-таки рекомендовал (весьма настойчиво) обратиться к психотерапевту: «Если вы, конечно, хотите, чтобы супруге стало легче». Ивонна безучастно глядела вдаль. Разговор с мужем закончился неохотным согласием. «Лишь затем, чтобы доказать вашу ошибку», – не удержался тот в итоге от шпильки.

Выйдя из палаты, я рассказала врачу, как Ивонна глядела прямо на меня, а однажды даже радостно кивнула и поздоровалась, хотя я не успела и слова сказать.

– Как бы там ни было, людям стоит верить на слово. Если вы обвините пациента в обмане – можете навсегда забыть о его доверии.

Возвращаясь к Ивонне, чтобы отдать документы на выписку, я все пыталась понять, как расценивать этот совет. Что мне стоит держать сомнения при себе? Или что я ошибаюсь и лучше обо всем забыть?

Ивонна была одна. Я отдала ей бумаги и попрощалась.

– Хочу вам кое-что подарить. – Она протянула мне открытку.

На картинке был изображен цветущий луг; посреди росло дерево, вокруг которого вились буквы: «Спасибо, с Вами приятно общаться».

– Я сама ее сделала, – сказала Ивонна.

– Вы? Сами?! – невольно вырвалось у меня.

– Да. Попросила карандаши и бумагу у женщины в соседней палате.

Слова врача звенели у меня в ушах, но я не сдержалась:

– Как вы можете рисовать – вы же ничего не видите?

– Я каким-то образом чувствую цвета и линии. – Ивонна, похоже, ни капельки не оскорбилась.

Зашел Джеральд, взял вещи и вывел жену из палаты. А я все не могла оторвать глаз от картинки. Листья и трава были зелеными, древесная кора – коричневой, на поле пестрели розовые и желтые цветы.

У врачей, которые сталкиваются с психосоматическим расстройством, часто возникает проблема: они не хотят верить, что симптомы вызваны бессознательно, что человек не в состоянии ими управлять. А если в это не верит сам врач, больного убедить он тем более не может. Фактически пациента – вольно или невольно – обвиняют в симуляции.

Пьер Жане, французский философ и психолог, первым ввел в науку термин «подсознание». Он был учеником Шарко – и весьма талантливым, – но, увы, сперва поддался влиянию своего учителя, который считал истерию заболеванием физическим. Шарко переосмыслил эту теорию лишь в самом конце жизни, когда так и не сумел ее подтвердить. Свое отношение к истерии он во многом пересмотрел под влиянием трудов Пьера Жане.

В 1880-е Жане работал в клинике Гавра. Он заинтересовался деятельностью Шарко, в частности тем, как тот использовал при лечении гипноз. В 1890-е Жане переезжает в Париж, чтобы продолжить обучение, а заодно пройти практику в Сальпетриере. Молодой врач производит благоприятное впечатление на Шарко, и тот отдает в его ведение целую психологическую лабораторию. Спустя считаные дни Шарко умирает.

Смерть Шарко становится переломным моментом. Его идейные противники мигом обретают в себе уверенность и начинают активно публиковать работы, в которых опровергается органическая природа истерии и доказывается бесполезность гипноза. Вскоре весь мир опять считает истерию не более чем душевным расстройством.

Работая в Сальпетриере, Жане сумел обозначить несколько ключевых понятий, которые до сих пор актуальны в диагностике и лечении неврозов. В частности, это понятия «сознание», «подсознание» и «диссоциация». В область сознания Жане относил чувственные переживания и мысли, активно воспринимаемые нашим разумом. Оно может сжиматься и расширяться, в зависимости от чего в поле внимания оказываются те или иные вещи. Жане считал, что сознание само выбирает, какие из них стоит воспринимать, а какие – проигнорировать. Чтобы лучше понять его мысль, представьте, как сидите в мягком кресле. Сосредоточившись, вы почувствуете, что форма спинки и сиденья повторяет контуры вашего тела. Кожа – орган осязания – передает эти ощущения мозгу, но тот блокирует их как лишние помехи, оставляя в центре внимания лишь то, что считает важным. Более того, Жане предполагал, что подобная блокировка ощущений может быть не только временной, но и постоянной – когда человек теряет способность управлять ногами, потому что мозг игнорирует сигналы, идущие от конечностей. А например, в экстремальной ситуации поле сознания может сузиться до такой степени, что человек впадает в кататонию – состояние ступора, в котором реальность не воспринимается вовсе.

Подсознание Жане описывал как область, где хранятся переживания и опыт, недоступные для осознанного восприятия. Он считал, что сознание и подсознание существуют параллельно, независимо друг от друга – и даже доказал это с помощью гипноза. Когда больной оказывался в состоянии транса, Жане мог дотянуться до его подсознания и внушить определенную идею, которая там приживалась без сознательного участия пациента. Это открытие актуально и сегодня, оно используется как при лечении гипнозом для вызова состояния абреакции, так и для развлечения публики.

Жане, развивая свою теорию, предположил, что в психике может произойти раскол, и тогда часть воспоминаний и чувств будет существовать отдельно, причем человек об этом знать не будет. Это расщепление он назвал диссоциацией, и возникает она, по его мнению, в результате какой-то травмы, когда подсознание блокирует неприятные переживания.

Если при диссоциации психика разделяется на две независимые друг от друга части, значит, Ивонна могла быть зрячей – но при этом считать себя слепой. Надо, однако, заметить, что это довольно спорная концепция; ученые до сих пор не пришли насчет нее к единому мнению.

Впрочем, подсознание, даже блокируя какие-то мысли, все равно оставляет нам подсказки, которые нужно лишь увидеть. Вы когда-нибудь сталкивались с супружеской изменой? Партнер может обманывать вас месяцами, но, поймав его с поличным, вы понимаете, что знали все с самого начала. Вы видели счета из ресторанов, слышали ночные разговоры по телефону – и любые подозрения отправлялись в подсознание.

Все мы часто отгоняем от себя ненужные мысли и на время «выпадаем» из реальности. Вот вы ищете кошелек и в конце концов находите в сумке – хотя точно знаете, что его туда не клали. Едете на поезде, который прибывает на нужную станцию неожиданно рано – и вдруг понимаете, что совсем не помните дорогу. Смотрите телепередачу – и теряете сюжетную линию.

Наш разум постоянно выбирает, что воспринять, а что проигнорировать. Не нужно даже принимать участие в эксперименте с «невидимой гориллой» – вспомните, как часто вы не замечаете чего-то прямо перед собой. Как, например, ищете в толпе друга. Вот он в трех шагах от вас, размахивает руками, а вы смотрите сквозь него. «Как это не видел – глядел прямо на меня!» – возмущается он после. Но ваш разум и в самом деле в этот момент почему-то заблокировал восприятие.

Более того, иногда подсознание способно воспроизвести мысли и ощущения из ниоткуда. Однажды моя знакомая – дама преклонных лет – пригласила меня в гости. Из дверей ее дома пахнуло мокрой псиной. Коридор заваливали старые газеты и какой-то хлам, на кухне громоздились горы немытой посуды. На диване лежали две собаки, хозяйка спихнула их и предложила мне сесть.