Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна - Яков Гилинский Страница 26
Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна - Яков Гилинский читать онлайн бесплатно
Еще нелепее и непрофессиональнее выглядит скандальное предъявление обвинения участникам Greenpeace в пиратстве при отсутствии всех трех элементов объективной стороны ст. 227 УК: (1) «нападение на морское или речное судно» (платформа не является ни тем, ни другим); (2) «в целях завладения чужим имуществом» (экологические цели Greenpeace, весьма далекие от «завладения имуществом», известны всему миру); (3) «совершенное с применением насилия или угрозой его применения» (не было ни того, ни другого). По иронии, все три элемента состава преступления, предусмотренного ст. 227 УК, были в действиях российских пограничников, захвативших судно Greenpeace. Кстати, состав ст. 213 УК также отсутствует в действиях гринписовцев по ранее изложенным основаниям.
Политически мотивированные процессы («Болотное дело», вышеупомянутые дела Pussy Riot и Greenpeace, «Лесное дело» в отношении Алексея Навального и многие другие), зависимые судьи, выполняющие «указания свыше» – все это наносит ущерб и конкретным людям, и правовой системе, и престижу России.
Основная задача полиции – защита населения от преступных и иных противоправных посягательств, обеспечение общественной безопасности. Полиция – сервисная служба по оказанию соответствующих услуг населению (за счет налогоплательщиков). Это принцип концепции community policing [149], заложенный и в ст. 1 Закона о полиции РФ: «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства…, для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности».
Вместе с тем, благодаря бездействию полиции, когда надо действовать (помощь жертвам преступлений, поиск преступников), и ее незаконным «действиям» (неосновательные задержания, взятки, фальсификация «дел», пытки) российская полиция превратилась в «пугало» для населения.
От одиночных преступлений полиция перешла к хорошо организованной преступной деятельности, вытесняя «бандитские» ОПГ: «кры-шевание» наркоторговли, сексбизнеса, малого бизнеса (кафе, магазины, рестораны), рейдерские захваты, и др. [150]
В результате, по словам главы Межрегионального профсоюза сотрудников ОВД РФ М. Павлова, «Люди не верят не только полиции, суду и прокуратуре – тоже. Все эти органы больны коррупцией, равнодушием, непрофессионализмом. Мы довели до такой ситуации, что обращаться в полицию боятся даже жертвы преступления» [151]. О крайне низком уровне доверия граждан к правоохранительным органам свидетельствуют и результаты многочисленных опросов населения, проводимых «Левада-Центром» и другими социологическими службами.
Эта сложившаяся за последние десятилетия практика принципиально отличается от деятельности полиции в цивилизованных государствах. Так, в Австрии полицейский наряд должен прибыть к месту вызова в течение трех минут. В Вене на плакатах в школах и полицейских участках, на авторучках и брелоках значится: «Sicherheit und Hilfe – Ihre Wiener Polizei» (безопасность и помощь – ваша венская полиция). И каждый житель от мала до велика знает, что полицейский всегда придет на помощь в конфликтных ситуациях.
В Англии, как известно, полицейские должны уметь принимать роды: мало ли что внезапно может случиться в общественном месте!
Наши сравнительные международные эмпирические исследования (1998-2001) «Население и милиция в большом городе» [152] показали, например, что в Чикаго и Нью-Йорке горожане обращаются в полицию в два раза чаще, чем в Санкт-Петербурге, а милиция Санкт-Петербурга задерживает горожан в два раза чаще, чем в Чикаго и Нью-Йорке. Комментарии излишни.
Некачественное расследование и неправосудные приговоры дополняются архаичной системой ФСИН, наследницей ГУЛАГ'а-ГУИН'а с лагерями/колониями, неведомыми цивилизованным странам, и страшными СИЗО, о которых бывший начальник ГУИН-ФСИН генерал Ю. И. Калинин говорил: «Условия в наших следственных изоляторах, по международным нормам можно квалифицировать как пытки. Это лишение сна, воздуха, пространства» [153].
Но и реальные пытки сопровождают деятельность «исправительных» учреждений: «пресс-хаты» в СИЗО (где пытают силами других заключенных в целях получения «признательных показаний»), пыточные колонии «Белые Лебеди» (для «злостных нарушителей режима»), пытки в «обычных» колониях. В 2004-2005 гг. под нашим руководством было проведено эмпирическое исследование пыток в пяти регионах России (Санкт-Петербург, Псков, Нижний Новгород, Республика Коми, Чита). Результаты опубликованы в монографии [154]. Вчастности от 40 до 60 % заключенных подвергались пыткам еще до вынесения приговора, т. е. во время предварительного расследования. Недавно опубликованные материалы, а также «пыточный» скандал в Казани, подтверждают, что ничего не изменилось в лучшую сторону [155].
Крайне архаична деятельность ФСКН по контролю за оборотом наркотиков. Жесткая политика – все запрещать, всех сажать – принципиально отличается от мировой практики и приводит к негативным последствиям.
Наркопотребление сопровождает человечество всю его историю. Долговечность наркопотребления, как и любого социального «зла», свидетельствует о том, что оно выполняет вполне определенные социальные функции. Наркотические средства, наряду с алкоголем, выполняют социальные функции: анастезирующую (снятие или уменьшение боли), седативную (успокаивающая), психостимулирующую (наряду с кофе и чаем), интегративную («трубка мира» индейцев, «застолье» в СССР, России), идентифицирующую (показатель принадлежности к определенной группе, субкультуре), престижно-статусную (французский коньяк или же кокаин), протестную.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments