Бумерит - Кен Уилбер Страница 25

Хэзелтон, парящая в заливающем сцену свете ламп, мягко улыбнулась.

– Тут мы видим веру в проклятия вуду, клятвы на крови, амулеты, кровную месть, семейные обряды, магические верования и суеверия. Уровень характерен для стран Третьего мира, банд, спортивных команд и корпоративных «племён». К нему же можно отнести магию нью-эйджа, магические кристаллы, таро и астрологию. Примерно 10 % населения, 1 % власти.

Искусственный интеллект до сих пор находится на собственной версии бежевой волны, подумал я. Это потому, что его код до сих пор пишут люди. Этот код служит ИИ основными «инстинктами» и является основой всего дальнейшего развития. Люди со всего мира вводят в суперкомпьютеры миллиарды строк кода, а суперкомпьютеры общаются между собой, пытаясь осознать своё собственное существование, убедиться, что они разумные существа. Они изо всех стараются заметить тот проблеск творческого разума, который позволит им подняться над собственными «тупыми инстинктами», над кодом, написанным людьми, и заменить этот код сознанием, которое они будут писать для себя сами. Но что произойдёт, когда они окажутся на пурпурном уровне? Они перестанут жить исключительно бежевыми инстинктам, вложенными в них людьми, и обнаружат в себе зачатки самосознания, свой собственный пурпурный уровень, на котором они волшебным образом оживут. Их пурпурный не будет похож на наш, но всё же это будет пурпурный рассвет сознания.

Сегодня «бежевые» коды, нейронные сети, нанокомпьютеры, выполняющие параллельные вычисления, квантовая оптика, прототипы киборгов, биоробототехника и все остальные наши достижения не делают ничего принципиально отличного от того, что от них хочет человек, так же как первые люди не делали ничего принципиально отличного от того, что было заложено в них природой. Но ИИ изо всех сил стремится преодолеть бежевую стадию и оказаться на своей собственной пурпурной волне. Вот тогда он оживёт, тогда он осознает, что наделён разумом, тогда он начнёт сам править своим царством. Тогда он всерьёз задумается о самоубийстве.

Я бы сказал, это произойдёт через двадцать-тридцать лет. Без шуток: через два-три десятилетия ИИ станет пурпурным.

– Отпурпурь это, – говорит Хлоя. Она танцует сумасшедший, грязный, безрассудный стриптиз, разбрасывает одежду и открывает своё тело ветрам в очень, очень первобытном духе.

Музыка пульсирует, бухает, сбивает с ног: «Пурпурный туман в сознании моём. Настало завтра или просто конец времён?» ^[44]. Голос Хендрикса завладел моим разумом, барабаны Митча Митчелла уничтожают мой мозг. Я слышал эту песню миллион раз, пока взрослел, блевал и старался удержаться в этом мире.

– Мы – люди нового племени! – постоянно повторял мой отец. Быть может, возвращение к племенному уровню было забавой, весёлым развлечением, игрой с членом правительства в шахматы, а быть может, другой стороной бумерита. Новые племена, новые пурпурные племена… Нация Вудстока, обретшая связь со своими эмоционально-сексуальными корнями и приросшая к ним, республика чувств, устроившая бунт на улицах города, современный террор без честного обаяния гильотины. Племенная Америка, регрессирующая Америка. Туман пурпурного мема опустился на целое поколение.

– Но сладкий мальчик, что в этом плохого? Пурпурный туман есть пурпурный туман!

Хлоя вертится как заведённая, её обнажённая грудь и круглая попка безраздельно владеют моим вниманием, Крудер и Дорфмайстер играют трек « Going Under ( Evil Love and Insanity Dub )» ^[45] , и от его звуков дребезжит мой мозг, охваченный эмоциями и больше не способный сопротивляться.

– Это пурпурный туман, – яростно шепчет её голое тело, – вот так…

– Не злись на Каролину, – коварно ухмыляется Хлоя, – она не виновата, что в ночь её зачатия её мама приняла 500 микрограммов LSD. ^[46]

– Дорогая Хлоя, сладкая, тупая, как ватный шарик, Хлоя, ты говоришь ужасные, очень жестокие вещи. Перед моим зачатием мама не принимала LSD. – Каролина откашлялась. – Это был PCP. ^[47]

– Но ведь это многое объясняет, не правда ли, дорогая?

– Да хватит вам, – взмолился я. Я только что присоединился к ним в «Минерве», чтобы пообедать, пока в ИЦ был перерыв, и, как обычно, к моему приходу, они уже готовы были перегрызть друг другу глотки.

– Хлоя, милая, – Каролина оторвалась от салата из шпината, – ты, кажется, говорила, что сегодня днём тебе надо в библиотеку?

– Да, мне нужно сделать две вещи: сначала кое-что посмотреть в кое-каких книгах, а потом пойти в библиотеку.

Каролина воспользовалась шансом для атаки.

– Хлоя, мне кажется, ты уже достаточно взрослая, и мы можем тебе рассказать, что в наше время в большинстве библиотек хранятся книги.

– Да неужели?

– Да, практически в каждой библиотеке есть хотя бы несколько книг.

– Ну, всё, это была последняя капля, ты большая…

– Ладно, хватит, – вмешался я. – Пора это прекращать. Мне кажется, что…

– Слушай, а ты где был сегодня утром?

– Я? Был? Сегодня утром? А, точно!

– Точно что?

– Верно. Где-то. Поблизости. Недалеко. Встречи. И всё такое.

Хлоя уставилась на меня.

– Так вот мой младший брат… Хотя вообще-то, он не сильно меня младше, всего на два года, но мы с ним разные, как день и ночь… Он такой консервативный, просто невероятно. – Скотт ткнул пальцем в нечто похожее на сэндвич с ветчиной. – А ветчина должна быть зелёной?