Любовь и другие человеческие отношения - Сергей Петрушин Страница 25

Одно из самых ранних, но близких к сущности любви определений есть в Библии: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносит себя, любовь не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а со-радуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» Что добавилось к этим словам, написанным много веков назад?

Самое короткое определение я встретил у В. Франкла: «Любовь — это принятие». Поэтому влюбленность никогда не перейдет в любовь, так как они имеют разную сущность. Влюбленность строится на идеализации, а любовь — на принятии реальности, то есть любят с открытыми глазами. Принятие хотя бы одного человека требует большого количества энергии. Кроме этого, принятие другого невозможно без принятия самого себя. По определению А. Кемпински, это — как вектор, который работает в обе стороны: насколько я принимаю себя, ровно настолько я могу принять другого человека. Если человек заявляет, что он любит всех, только себя ненавидит, то он или обманывает, или заблуждается.

Есть простой тест на принятие себя — насколько человек может пребывать в одиночестве, сам с собой. При этом не читать, не смотреть телевизор, не засыпать, то есть не уходить из контакта с собой. Если к нам приходит любимый человек, ведь мы не читаем и не смотрим телевизор! Некоторые люди уже через 15 минут начинают испытывать тревожность. Можно сказать, что это проявление страха остаться наедине с собой. Иногда я предлагаю такое задание: «Пригласить самого себя к себе в гости». Мы очень много времени тратим на других, а та часть, которая для нас все делает, остается без нашего внимания. Та часть, которая кормит нас, одевает, прогуливает на улице, работает. И она иногда мстит болезнями, несчастными случаями, нелепыми ошибками, цель которых — привлечь к себе внимание. У многих есть желание «нужности» и, как особую проблему, человек иногда заявляет: «Я никому не нужен!» Я в этом случае говорю, что есть один человек, которому вы очень нужны. И не всегда люди догадываются, что этот человек — он сам. Грустно, но нередко себе человек бывает нужен намного меньше, чем остальным людям.

Другое определение заключается в том, что любовь — это принятие уникальности другого человека. Поэтому объект любви незаменим. Иногда в случае отвержения человеку начинают советовать окружающие: «Брось ты ее, найдешь другую, похожую». Если это любовь, то как бы ни был похож на объект любви другой человек, он все равно Другой.

Еще одно определение, данное И. Калинаускасом, в котором содержится намек на способ созидания любви: «Любовь — это снятие дистанции». Это значит — полностью изъять проявление страха, даже самое тонкое. И с самыми близкими людьми у нас есть дистанция. Снятие ее является большим риском, так как при этом мы становимся полностью беззащитными. Поэтому такой подход к любви требует огромного мужества и энергии.

Полностью открыть себя другому человеку в самой сокровенной глубине своего существа не так-то легко. Есть изречение древних, дополняющее эту мысль: «Боящийся несовершенен в любви». Здесь есть и другой момент: если вы хотите перестать бояться кого-либо, то попробуйте его… полюбить.

Любовь связана с верой. Когда говорят: «Я тебя люблю», не спрашивают: «Знаешь?» А спрашивают: «Веришь?» Вера и любовь имеют много сходного. Вера — вопреки фактам, любовь — вопреки поведению. Вера не логична, и любовь — вне логики. Полюбить, так же как и поверить, значит — сойти с ума, только не в клиническом смысле, а встать «над умом», как бы на более высокую ступень отношений с миром. Разница только в том, что, когда веришь — входишь в пространство другого (человека, знания, религии), а когда любишь — впускаешь другого человека в себя, человек становится частью тебя.