Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения - Андрей Ястребов Страница 24

Тебе покажется, что настал самый черный день твоей жизни, такой черный, что рядом с ним меркнут все прочие горести и утраты. Прислушаемся к Тому Роббинсу, рассуждающему о «черном дне» твоей жизни: «Такой ли он черный? Падения рынка вряд ли достаточно, чтобы затмить тот день, когда ваша мать, записав последний сонет в лиловую тетрадку, засунула голову в духовой шкаф!

Такой ли он черный? Вам всего двадцать девять. Будут и другие дни, другие катастрофы. Возможно, даже очень скоро. Возможно, грядущие потрясения вызревают уже сейчас, и виновна в них переродившаяся обезьяна…»

Все завершится с небрежным надрывом и неряшливой поспешностью. Ты примешься отыскивать себя между пустотой и пустотой, печально слоняться и лоботрясничать в насыщенном растворе одиночества. Финальный аккорд любви прозвучал. Надеяться на что-то – это очень наивно. И единственно справедливо. Наши страхи и отчаяние хоть чем-то должны быть уравновешены. Лишь надеждой. Только не воспоминаниями и не отчаянными мыслями о том, что любовь больше никогда тебя не посетит.

В сердце приходят всякие недужные мысли: жизнь, скудная на радости, – зачем она, собственно, дана, о чем думает паутина, а есть ли душа у капли дождя, на какой лепесток флокса я стал похож и т. д. Думай о чем хочешь, только не покоряйся отчаянию и не обольщайся цветными картинами минувшего.

Уйди из ее жизни нескандально, покинь ее элегантно. Впрочем, как умеешь.

Каждый из нас, у кого обворовано сердце, пытается найти спасение в прошлом. Оно предстает в таких щемящих и очаровательных подробностях, что в пору становиться автором эротических романов.

Пока следует перетерпеть, чтобы немилосердная любовь сменилась недобровольностью одиночества. Временного одиночества! В том, что временное, ты скоро убедишься. Когда-нибудь, чуть позже все обязательно случится к лучшему или худшему. Еще многое что будет совершаться в сердце и в жизни.

Раньше ты верил в любовь. Теперь тебе надо отказаться от любви, чтобы поверить в себя. Сейф обчистили. Дом сгорел. Судьба висит на волоске, будущее зияет пустотой и т. д. и т. п. Вот такие невеселые мысли приходят тебе на ум. Достаточно всех этих глупостей. Если ты решил побывать во всех грязных лужах на свете – ты на правильном пути. Но… не надо добровольно исполнять увертюру для оперы, которую сочиняет гнусная безвылазная повседневность, рабом которой ты стал. Пора писать свои оперы. Тебе вновь нужно будет поработать гарпунщиком и добыть еще одного белого кита.

Немного о женских типах – так, для общего развития. Ты еще не знаешь, что тебя ожидает, но грезится тебе жизнь терпкая, щемящая и таинственная, воплощение идеала романтической словесности – о встрече с девушкой ни на кого не похожей. Все случится почти именно так или как-нибудь иначе.

«Девушка с приветливым сердцем» подойдет к тебе, застенчиво подарит миллион самых свежих поцелуев и скажет голосом Вуди Аллена: «Куда глаза глядят – вдвоем, только ты и я. Забудем о философии. Купим домик, хочешь – займемся семиотикой». Не отказывайся. Ты всегда этого хотел, не думал про домик и не знал, что такое семиотика. Так или иначе, вперед, и пусть удары сердца звучат в унисон нарастающей бодрости надежд.

Возьмем проблему за рога и назовем самый опасный для тебя тип женщины. Это «соблазнительница», или «если бы она была мужчиной, ты бы остался с ребенком на руках». Встретишься с соблазнительницей – она тебя непременно убедит, что счастье – это жить, подчеркивая своей мужественностью ее женственность. Под мужественностью, естественно, подразумевается способность оплачивать ее гомерические запросы. А вот когда на тряпки-сумочки мужчина спускает деньги, накопленные на машину или еще на что необходимое, тогда у подобных особ (а она как раз выставочный образец этого типа) интерес к любовному оппоненту, как правило, отпадает.

Зато как она восхитительна! От нее спятил бы и священник. В метро более неприметен голый Барак Абама, чем она. Красота дразнит и увлекает. Она – волшебное изваяние природы. В интонациях ее голоса слышится что-то волнующее и морское. Хочется заняться сёрфингом. У нее невероятные ноги, она неплохо разбирается в искусстве кружить головы. Чуть сексуальна, расчетлива и немного неграмотна.

Раздражает и восхищает эта гремучая смесь красоты, буржуазности и испуга перед жизнью. В возлюбленной есть что-то зооморфное – грациозное и опасное. Ее изящные повадки столь преступны, что вполне могли бы привлечь внимание правоохранительных органов. Ты любишь каждую проведенную с ней минуту. В этом ты похож на неофита, который вычитал из энциклопедии про любовь и пустился в чувство, еще не научившись ничему. Что же, ты сам занял очередь в длинной череде ее воздыхателей. Теперь не обессудь, доверься дурным предчувствиям.

Ты спрашиваешь у нее: какое имя дать вашей дочери, может быть, Маша? А она интересуется, какого ты мнения о ее новой косметике. Поверь, тебя очень скоро покинет бесноватая убежденность, что вокруг все замечательно, куда-то подевается одержимость навязчивой тягой к любви. Ты получишь больше забот, чем радости, и станешь похожим на простуженную ворону.

Как ты хотел выиграть эту женщину! Но в любовной лотерее вытащил пустышку.

Добро пожаловать в свой круг дантовского Ада: «Любовь, любить велящая любимым». Любовь сжигает нежные сердца.

Господь недодал ей любви. Близость с нею, крикливо хвастливой и расточительной, пленяет первые месяцы, а затем утомит ревность к толпам новых друзей – этих поклонников выразительного макияжа и общительности. Вокруг таких женщин всегда что-то происходит. С безумием расточительности она жадно и безжалостно выпотрошит твою душу, обесценит настоящее, сделает будущее твое слепым и неразборчивым. Не старайся переупрямить дурную и своенравную природу.

Очередное открытие заставит ужаснуться: ее любовь – блеф, надувательство, чувственная махинация. Она создана не для тебя. Ей впору плейбой с красивыми мышцами, блондин из фитнес-клуба в безукоризненных шортах, менеджер по продаже алкогольных напитков с приятным загаром на лице. Ассортимент избранников широк. С твоей точки зрения – один хуже другого, но все они созданы для нее. Ты подошел бы ей только в одном случае: если бы был повыше сантиметров на десять, с другим лицом, иным рельефом тела и кошелька. При этом она будет настойчиво придерживать тебя рядом с собою, прогонять, приманивать, объясняться в любви и дурить ложными объяснениями.

Что ж, ты попал в любовь – эту систему недостоверных величин. Мера нашей любви – это мера боли, которую мы можем вынести.

Когда ты взвоешь от череды унижений, попробуешь восстать, дезертировать из любви, она с вялым недоумением упрекнет, что полюбила тебя, думая, что ты настоящий мужчина. Подобный аргумент почему-то действует, и ты понуро возвратишься в чувство, чтобы вновь устало совершить паломничество по кругам оскорблений. Зря ты так. При чем здесь «настоящий мужчина»? Упрек в немужском поведении почти то же самое, как если бы на Эвересте она попросила купить новую сумочку, а на твой резонный ответ «Где я тебе ее тут возьму?» капризно надула губки.