Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми? - Наталия Инина Страница 24

Еще один «душераздирающий» сценарий жизни можно охарактеризовать так: «Посмотрите, как я страдаю!» Это типично женский стиль отношений с действительностью, мужчинам он не по плечу. В этом страдальческом стоне всегда слышен упрек: «Вы видите, как мне плохо! Помогите же мне!» С улыбкой о таких женщинах рассказывает анекдот: «Существует четыре стадии жены: больна, очень больна, смертельно больна, вдова». Но есть и более драматический образ такой страдалицы. В рассказе Сомерсета Моэма «Луиза» одна из хрупких представительниц этого типа переживает двух мужей, которые отдали жизнь, защищая здоровье «вечно умирающей от слабого сердца» супруги. Но измену собственной дочери, посмевшей выйти замуж, мать не простит, она умрет в день свадьбы собственной дочери! Вы думаете, дорогой читатель, что это художественное преувеличение и такого не бывает в жизни? Вы ошибаетесь, недооценивая силу характера этих «слабых» и «беспомощных» женщин! Одна моя пациентка рассказала мне, что в день ее свадьбы мать совершила попытку суицида, выпив пригоршню таблеток. Можете не сомневаться, что этот «счастливый» день девушка не забудет никогда. Мать, конечно, откачали, но она оказалась в тот день подлинным центром свадебной церемонии. Она не хотела этого, она вообще не хотела привлекать к себе внимания, она просто хотела тихонько отойти в иной мир, чтобы больше не мешать своим близким, ведь она так несчастна, а им приходится все время заботиться о ней. Она хотела освободить их от этой обузы! Поэтому, поплакав над своей горькой судьбой, прямо с утра, когда молодые ехали в ЗАГС, она высыпала кучу таблеток в стакан, перемешала и выпила залпом. Затем, чтобы попрощаться, она позвонила дочери, стоявшей на ступеньках Дворца бракосочетания. Видимо, хотела дать ряд напутственных советов, благословить в супружескую жизнь, а заодно сказала про таблетки, так, просто чтобы знали…

Вы не встречали таких женщин? На их лицах, часто привлекательных, всегда лежит печать страдания, обреченности, они всегда полубольны или недавно перенесли тяжелую болезнь, которая не дает им что-либо делать, иначе они бы, конечно, всё взяли на себя! Нет ни одной ситуации, ни одного дела, за которое они бы несли ответственность. Они готовы разделить ее с кем угодно, с близкими, родственниками, даже с собственными детьми. Такие женщины улаживают конфликты чужими руками. Одна такая дама приняла решение положить своего мужа в больницу, но сообщили об этом отцу, вели переговоры с врачами и транспортировали больного на место лечения их сыновья. Мать только давала распоряжения. Стоит ли говорить о том, что она очень плохо себя чувствовала именно в это время. Другая представительница этого типа все ссоры с мужем, происходившие регулярно, решала с помощью собственной дочери. Почему-то именно дочь должна была вести переговоры с отцом, принимать решение о санкциях, выставлять претензии папе от лица мамы. Я думаю, вы, дорогой читатель, уже догадались, что причиной такого участия дочери было состояние здоровья матери. Она не могла пережить это напряжение, ведь здоровье ее было подорвано предыдущими ссорами. Зато юная девушка могла переносить напряжение, которое порождали бесконечные родительские скандалы, точнее, у нее просто не было выхода, ведь кто-то же должен был это делать! Как-то я консультировала одного подростка, которому «посчастливилось» иметь такую маму. К моменту обращения он почти не ходил в школу, тоже плохо себя чувствовал… Оказалось, что в школе у него были проблемы со сверстниками, и вместо того, чтобы решать их, он, по примеру мамы, стал прятаться в болезнь. Однажды он спросил: «А почему мама плохо себя чувствует, еле ходит, только когда папа дома, а когда его нет, она распрямляется и выглядит вполне веселой и здоровой?» Ну что я могла ответить пятнадцатилетнему парню?

Практически все женщины этого типа говорят о чувстве вины перед близкими. Они страдают из-за того, что причиняют близким так много хлопот. Но если бы вы послушали, что эти женщины говорят о других, вы бы услышали примерно следующее: «Ах, она бедняжка, у нее такой сложный муж, она так страдает в этом браке!», или «Ах, как мне жаль ее, ведь она переехала в другой город вслед за мужем. Там ведь все чужие, как ей там одиноко!», или «Бедная Т.! Вы знаете? Она ведь родила третьего ребенка! Теперь у нее трое сыновей, это ведь так тяжело! Я представляю, как она мучается!» Почему женщина, которая вышла замуж за мужчину со сложным характером, обязательно должна страдать в браке? Может быть, их сложные отношения, поиски решений, преодоление стереотипных представлений о браке вовсе не повод для несчастья, а наоборот, ресурс развития? Почему женщина, переехавшая в другой город, обязательно должна быть несчастной, может, все наоборот? Может, она нашла там новых замечательных друзей, и переезд пошел ей на пользу? Почему, в конце концов, рождение ребенка, даже третьего (как это прекрасно звучит!), должно быть обязательно связано только с затратами сил и здоровья? А как же тогда счастье и радость материнства, огромный приток любви к маленькому новорожденному существу, который делает любое дело легким и вдохновенным?

Что же заставляет этих женщин нести на себе этот нелегкий груз страданий и болезни и смотреть на мир только через призму страдальческого негатива? Попробуйте забрать у них этот груз – они не отдадут его вам ни за что! Опыт общения с этими женщинами показывает, что внутри них зияет пустота. Они как бы оправдываются за свое присутствие в этом мире таким странным и болезненным способом. «Да, я существую в этом мире, – как бы говорят они, – но ведь этого не должно было быть! Я виновата, что я здесь. За свое существование я должна заплатить какую-то большую цену. Я должна страдать и мучиться!» У каждой из этих страдалиц вполне определенный тип матери. Властная, эгоцентричная, красивая, живущая для себя, рождающая ребенка только для того, чтобы было кому о ней заботиться. Такая мать не дарит любовь, она выставляет условия и требования. Если же ребенок не подчиняется, то следуют санкции, жесточайшие с точки зрения психики ребенка. Речь идет не о порке, не о крике. Такая мать может не разговаривать с ребенком неделями, не смотреть ему в глаза. Она как бы говорит своим поведением: «Пока ты так себя ведешь, тебя для меня просто нет. Ты – пустое место!» Отсюда – не видеть, не слышать, не говорить. Чего же требует такая мать? Подчинения! Как заставить ребенка подчиниться? Лишить его любви, в данном случае – просто контакта. Показать ребенку, что этот ад закончится только тогда, когда малыш почувствует себя виноватым, подойдет и попросит прощения. И это повторяется вновь и вновь. Единственное время, когда этот ребенок получает что-то наподобие любви, – это болезнь. Как-то я предложила одной своей пациентке вспомнить самые счастливые моменты своего детства. Ответ меня ошеломил, мне показалось, что я ослышалась, я повторила свой вопрос, но ответ был тот же: «Когда я прошила насквозь палец на швейной машинке!» Следующее воспоминание, чуть менее «счастливое», было связано с тяжелой болезнью. «Почему?» – растерянно спросила я. «Меня так любили в это время!» – ответила женщина. Так чего же ждать от этих бедных выросших девочек, которые запомнили две главные вещи: ты можешь быть любимой только тогда, когда тебе очень плохо; ты должна все время испытывать чувство вины, иначе будет хуже. Но не надо забывать, что в сознании, точнее, в подсознании этих женщин запечатлен образ их матери, холодной и властной, который косвенно влияет и на их поведение, правда, этого влияния они, конечно, не замечают. Но если бы на всю эту драматическую картину их жизни пролился свет разума и понимания, то их способность приспосабливаться и изощренно мыслить вылилась бы в прекрасное творческое начало, в котором бы сублимировалось, переплавилось все то, от чего они так страдали.