Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам - Алекс Ликерман Страница 24

Но само по себе столкновение с препятствиями еще не гарантирует, что мы станем сильнее. Мудрый человек может понимать, что они дают возможности для личностного роста, но ему сложно искренне радоваться им. Как я уже упоминал в главе 3, часто, не зная, как именно превратить препятствие в преимущество, мы отказываемся его преодолевать.

Именно так случилось с моим пациентом Полом, сорокаоднолетним преподавателем американской истории в младших классах средней школы из Южного Чикаго. Он пришел ко мне после того, как его впервые арестовали за вождение в нетрезвом виде. Этот бледный и худой веснушчатый человек с рыжими волосами поведал мне при первой встрече (тремя месяцами раньше), что регулярно рассказывает ученикам об опасностях наркотиков. Он читал для них лекции на эту тему по несколько раз в год. Поэтому когда я спросил его о том, употребляет ли наркотики он сам, то сделал это только по привычке.

– Если честно, – признался он, – я иногда нюхаю кокаин.

Я удивленно посмотрел на него.

– Вы учите детей не употреблять наркотики, а сами употребляете?

– Иногда, – ответил он.

– Как долго?

– Не знаю… – он задумался. – Может… десять лет? Двенадцать? Но нечасто же. И пока ничего плохого не случилось, – бодро добавил он.

– Пока, – подчеркнул я.

– Знаю, – ответил он. – Возможно, пора бросить. Проблема в том, что мне это нравится.

– Да, это проблема, – задумчиво сказал я.

– Все в порядке, – попытался успокоить меня Пол.

Я был поражен, насколько равнодушно он относится к этому.

– Задумывались ли вы когда-нибудь, что могло бы случиться, если бы об этом узнал кто-то из ваших учеников?

Он удивленно поднял брови. Затем смущенно уставился в пол, а в уголках его рта появилась почти болезненная улыбка. Через несколько секунд он снова посмотрел на меня.

– Ну, – сказал он тихо, – это была бы катастрофа.

Пол сказал мне, что теперь его страхи стали явью и он начал паниковать. Обыскав его автомобиль, полицейские нашли грамм кокаина в бардачке. Хуже того: родитель одного из его учеников прочел об аресте в газете и рассказал об этом директору. Среди родителей пошли слухи, и теперь они требуют его увольнения.

– А что говорит директор? – спросил я с опаской.

– Он считает, что я должен отправиться в реабилитационную клинику.

– Но он не хочет вас увольнять.

Пол покачал головой.

– На самом деле он очень меня поддерживает.

– И что вы думаете? Я о клинике.

Мы уже несколько раз обсуждали этот вопрос в связи с его злоупотреблением алкоголем, однако, несмотря на рост ферментов в печени (что свидетельствовало о развитии алкогольного гепатита), а также положительные ответы на вопросы CAGE [10], он отказывался от госпитализации.

Пол покачал головой.

– Я могу бросить в любой момент. Это не проблема.

Я кивнул.

– Ваши ученики.

– Мои ученики. – Пол поддернул штаны трясущейся рукой. – Доктор Ликерман, не хочу, чтобы мои слова звучали… слишком драматично… но это… худшее событие в моей жизни. Я знаю, что это звучит смешно, но я бы попросил Бога… – он покачал головой, как будто ругая себя. – Тем не менее, – продолжил он с дрожью в голосе, – думаю, что по зрелом размышлении все окажется очевидным.

– Часто так и бывает, – сказал я. – И не стоит думать, что вы четко представляете себе, чем все это закончится.

Он улыбнулся.

– Я ценю вашу поддержку, но уверен, что вполне представляю себе свое будущее.

Однако я не отступил.

– Мысль о том, что сейчас самое трудное время в вашей жизни, – только мысль. Это история, которую вы рассказываете себе, и ничего больше.

Я объяснил, что наш мозг напоминает машину, производящую истории и постоянно создающую прогнозы важности всего, что происходит с нами. Но она действует настолько быстро и бессознательно, что мы не успеваем понять: наши прогнозы – только теории, а не объективные факты.

Он пожал плечами.

– Я просто объяснил, как себя чувствую.

– А я говорю вам, что будущее еще не написано, – мягко возразил я. – Сейчас вам может казаться, что это худшее время в вашей жизни, но вы можете превратить его в благо.

Его глаза немного расширились.

– При всем уважении, доктор Ликерман, вы не знаете, о чем говорите.

– Мы меняемся не потому, что просто этого хотим, – сказал я спокойно. – Мы меняемся, потому что вынуждены. Для изменения нужна боль.

Я сообщил Полу об исследованиях, согласно которым негативное подкрепление вносит свой вклад в рост, даже на неврологическом уровне. Согласно данным исследований, обучение (и даже мышление) приводит к своеобразному воспалению. А если мы в течение долгого времени не получаем подкрепления (отдыха), повышается сопротивляемость целому ряду неврологических проблем, в том числе мигрени, судорогам и даже слабоумию {96}. Пока у нас нет однозначных данных, связывающих выводы исследователей с психологической устойчивостью. Но мы уже можем предполагать, что получаем реальную пользу от боли.

– Но, доктор Ликерман, – сказал Пол с вымученной улыбкой, – я не хочу меняться.

– Понимаю, – ответил я. – А еще вижу, что понимание того, какое влияние оказало ваше поведение на учеников, выбило вас из колеи.

Пол вздрогнул, будто я уколол его. Он судорожно сглотнул и уставился в пол.

– Да, и больше, чем вы думаете.

– Тогда вам нужно не просто извлечь из этой истории какую-то пользу, – сказал я. – Пусть она станет лучшим событием в вашей жизни.