Страшно близко. Как перестать притворяться и решиться на настоящую близость - Дональд Миллер Страница 24

Так что я писал. Писал так, будто сам Бог сказал, что мой голос имеет значение. Я писал, потому что верил, что человеческие истории прекрасны, каким бы маленьким ни был человек. Я писал, потому что не я создал себя, а Бог. И я писал так, будто Он предложил мне поделиться своим истинным «я» с миром.

Я чувствовал, что стою уверенней на своем канате. Пока я писал, земля будто еще сильней отдалялась от меня, но я продолжал, зная, что все это был мираж, что нет ни веревки, ни риска, ни смерти от падения. Я писал статьи о политике, зная, что оттолкну некоторых из своих читателей. Я писал о лидерах, которые, по моему мнению, заблуждались, – зная, что их последователи обрушатся на меня. Будучи христианским писателем, я писал о том, что не ходил в церковь более пяти лет. Я писал свою историю. Я вышел наружу и показал людям себя, без вызова, но так, чтобы найти настоящую связь с людьми.

Конечно, меня осуждали. Меня критиковали. Чтобы показать себя, надо быть готовым к обстрелу. Но параллельно с моим исцелением произошло кое-что странное, оно вылилось из рефлексии во время работы над собой. Я научился заранее прощать. Еще в Onsite мне объяснили, что люди нападают из-за страха. Для многих жизнь – это игра в «царя горы», и когда вы встаете, они хотят сбить вас с ног.

Но вот что я заметил. Величайшие лидеры – самые влиятельные люди в мире – каким-то образом умеют подставить другую щеку. Словно они настолько верят в прощение и любовь, что у них есть силы прощать и даже любить тех, кто нападает на них.

Несмотря на всю критику, обрушившуюся на меня, оно того стоило. Я начал объединяться с людьми через блоги и эссе, как будто годами был один. На каждого, кому мне приходилось подставлять другую щеку, приходилось десять человек, которые эту щеку целовали. Все это того стоило.

Чтобы никогда больше не позволить себе возвращаться к осторожности, я составил список новых правил, которые должны были сделать меня свободнее. Выглядел он так:

Я готов казаться глупым.

Я готов ошибаться.

Я готов помешаться на чем-то некрутом.

Я готов озвучивать теории.

Я готов признаться, что боюсь.

Я готов противоречить тому, что говорил раньше.

Я готов импульсивно реагировать, даже если не прав.

Я готов извиняться.

Я полностью готов быть настоящим человеком.

А дальше произошло самое удивительное. У моего блога стало в три раза больше читателей, и я почти закончил черновик книги всего за четыре месяца. Так быстро я еще никогда не писал. Писательский кризис прошел, и моя карьера больше не страдала из-за страха быть искренним и честным.

После всего этого я задумался, не зря ли мы пытаемся стать кем-то, кого полюбят окружающие, если самый могущественный, самый привлекательный человек, которым мы можем стать, – это мы сами. Мы, которые постоянно меняемся, постоянно становимся кем-то, побеждаем, проигрываем и многому учимся на своем пути.

Не буду врать и говорить, будто мне абсолютно комфортно быть самим собой, но я работаю над этим. Мне становится только лучше, и я уже готов работать над книгой год, а не четыре. Что еще важней, я готов показывать написанное, а не прятать в долгий ящик. Это большой шаг вперед. И поклонники, и критики теперь вносят свой вклад в мой труд, а не препятствуют ему.

Мне нравится мысль танцовщицы Марты Грэхэм, что каждый из нас уникален, и не будь кого-то из нас, мир бы стал уже другим. Мне интересно, почему мы так охотно избегаем возможности быть собой, и сколько мир из-за этого потерял. Уильям Блейк сказал об Иисусе, что Он «нес добродетель и действовал импульсивно, не по правилам». Если мы хотим быть похожими на Него, разве мы не должны говорить, двигаться и действовать так, чтобы вносить свой вклад в мир и открывать все новые возможности? Что, если вы – часть послания Бога миру? Настоящий и истинный вы?

Вчера у нас с Бетси переночевал мой друг Джейми. Точнее говоря, он живет у нас уже пару дней. Джейми руководит некоммерческой организацией «Написать любовь на ее руках» ^[23]. Организация выступает голосом обездоленных и выпускает свою линию одежды.

Помню, как однажды я засиделся допоздна, чтобы послушать речь Джейми на рок-концерте. Группа попросила его сказать несколько слов между их выступлениями, и Джейми пришел в этот душный темный зал, заполненной подростками, и сказал им, что в мире есть столько всего, ради чего стоит жить: есть песни, мечты и надежды, которые еще предстоит воплотить. Он напомнил им, что каждый из них пришел на концерт с кем-то, наверняка с другом, и вместе они могут поддерживать друг друга и жить надеждой, что самые тяжелые времена преодолеют вместе.

Честно говоря, я не сразу осознал важность этих слов. Я не мог понять, что он сейчас сделает – раздаст этим детям цветы или что-то еще. Но он просто оставил все как есть и ушел со сцены. Подростки собрались вокруг него, просили автограф, а он неловко подписывал их футболки и плакаты.

Прошло десять лет с тех пор, как я познакомился с Джейми. С тех пор бренд, который он основал, стал легендой. Он выиграл кучу грантов и наград и появился во всех возможных телешоу. Люди его любят. И клянусь, этот парень не изменился. Он просто продолжает говорить то же самое, мягко, будто он с другой планеты. Он говорит, что мы нужны друг другу, и нет причин осуждать других. Люди более хрупкие, чем кажется.

Сейчас я считаю Джейми одним из своих самых близких друзей. Он звонит мне, когда я говорю что-то недоброе в Интернете. Он напоминает мне, что это доставляет людям боль, и что мы должны быть выше дарвиновских игр, которые подстрекают нас. И не только он звонит по поводу ахинеи, которую я иногда несу, но и я звоню ему, когда кого-то обижаю.

Мы сидели с ним на задней веранде прохладным вечером. Бетси была дома и готовилась ко сну. Люси гонялась за теннисным мячом, который мы с Джейми по очереди ей бросали. Я думал тогда, что Джейми до сих пор остается для меня загадкой. Он не столько рассказывает историю, сколько сам является ей. Он вкладывает все свое сердце в работу и приносит помощь людям. Однако иногда Джейми спрашивает себя, имеет ли смысл то, чем он занимается. Может ли нечто столь абстрактное как любовь, принятие, доверие, терпимость и прощение создать лучший мир?

Там, во дворе, мне пришло в голову, что сила Джейми – в нем самом. Он без страха отдает свое сердце беспощадному миру. Он точно не раз ломался. Он рискует собой, искренне рассказывая о своих чувствах, и противостоит темным силам конформизма. С момента встречи с Джейми я слышал бесчисленное количество историй от людей, которые были больны, одиноки, сбиты с толку и даже думали о самоубийстве, но смогли найти опору в его словах. Они любят его, потому что он принял их такими, какие они есть, сказал им, что им не нужно притворяться, и дал им понять, что без их истории не будет красоты мира.