Комплекс Кассандры. Современный взгляд на истерию - Лори Лэйтон Шапира Страница 23

Где бы наука ни копала вглубь, расчищая новые подземные пласты и проникая в подземные пещеры, она всегда сталкивается с этой богиней в самом глубоком месте.

Криста Вольф. Кассандра

Рис. 9.

Поскольку на первой стадии анализа развивается доверие, природа переноса начинает изменяться. Отношения, которые в начале были взаимодействием с хорошим (хотя и замещавшим мать) отцом, в основном шли от головы и основывались на рациональном понимании, постепенно развиваются в отношения с «хорошей матерью», являющиеся более эмоциональными и основанными на эмпатической связи.

Это изменение происходит постепенно и органично. Со временем аналитик становится человеком, заслуживающим доверия, выдерживающим нападки со стороны Анимуса пациента и его Тени, не отыгрывающим индуцированные в нем реакции и не отвечающим пациентке тем же. Существовавшее на первой стадии сопротивление переносу и зависимости проработано. Пациентка постепенно начинает видеть, что она не всегда должна отзеркаливать объект, что она способна создавать собственную реальность и собственный психический материал и что другие люди будут поддерживать с ней отношения.

Одно из сновидений Сары может послужить иллюстрацией этой переходной стадии:

«У меня есть какой-то очень смутный, тонкий, неизвестный материал, который касается других людей и обволакивается вокруг них. Иногда им становится приятно, иногда это подавляет их эмоционально, душит, становится опасным. Лори и адвокаты [из фирмы, где она работала] тоже находятся здесь.

Изумившись, я осознаю, что у них та же цель — уделять все внимание материалу. Лори помогает снять материал, а адвокаты убирают его прочь, когда он становится опасным».

Здесь вся Кассандра — «та, которая душит людей» [157].

По описанию Сары, материал во сне был «тонким, напоминавшим газ, но он мог стать непонятной массой — цепкой, как паутина, липкой, как грязь или рвота». На той же сессии пациентка сказала, что на работе она чувствовала себя более отдохнувшей, больше была самой собой и позволила раскрыться своей «хнычущей, раздраженной, детской, дурной стороне». В сновидении аналитик, которая все больше и больше принимает на себя роль матери, помогает ей извлечь этот инфантильный полиморфный материал, и адвокаты, символизирующие аполлонический Анимус, убирают его прочь, когда она начинает бояться, что зашла слишком далеко.

Вместе с тем этот сон отражает изменение роли аналитика. Аналитик меньше консультирует и внушает, а больше слушает и отзеркаливает; здесь больше женской восприимчивости, больше бытия, а не действия. Аналитик позволяет побывать в своей роли другому человеку. Пациентка начинает больше использовать аналитика. Здесь возможны просьбы о назначении дополнительной сессии или же истерические телефонные звонки между сессиями. Мне показалось, что на этой стадии мне вполне хватает спокойствия и эмпатии. Одновременно обычно возрастают требования уделять больше внимания. Интрапсихически Эго женщины-Кассандры разрывает свою идентификацию с Анимусом и через проективную идентификацию переходит в область анализа, в котором теперь преобладает материнский перенос.

Как только пациентка расстается с защитой, присущей патриархальной системе, и констеллируется материнский контейнер, возрастают страх, тревога и даже паранойяльные фантазии. При регрессии либидо часто происходит пожирание или заглатывание образов. Несмотря на то, что женщина испытывает радость от того, что ее видят и отзеркаливают, одновременно она ощущает ужас от утраты мистической сопричастности. Таким образом, на этой стадии становится очень важно, чтобы аналитик постоянно пребывал в состоянии отстраненного наблюдающего Эго, не позволяя себеслияния с пациенткой или не вынуждая ее к слиянию и отзеркаливанию (что еще хуже), как, собственно, и поступала ее мать.

Юнгианский аналитик Розмари Гордон предположила, что на этой стадии в фантазиях у некоторых пациенток возникают, например, такие вопросы: «Сохранит ли аналитик в безопасности спроецированные на нее мои части, пока я не смогу их интегрировать? Или же она их отвергнет? Или же она оставит их себе и не вернет мне обратно?» [158]

Здесь роль аналитика во многом напоминает роль заботливой матери, разум и тело которой чувствительны к потребностям своего ребенка. С другой стороны, она как взрослый человек должна быть уверена в том, что вместе с тем удовлетворяет и свои потребности.

Рис. 10. Деметра и Персефона

Фарсалиа (Фессалия). Около 470–460 до н. э. Мрамор. Высота 56.5 см

Становится очевидным, что в данном случае скрытой архетипической доминантой является Деметра-Персефона. Именно на это обстоятельство указывали и Миклем, и Уильяме [159]. Фактически стадия Деметры-Персефоны представляет собой последовательный шаг в развитии личности, который характеризуется терапевтической регрессией и созданием (благодаря переносу) позитивного материнского контейнера, который, по сути, может быть интроецирован как женское Эго.

Вспомним замечание Юнга о том, что кульминация истерической регрессии либидо происходит при возвращении в утробу — в чрево кита, в котором Иона переживал свои таинства. Это обстоятельство отражается в еще одном сновидении Сары:

«Я вступила в какой-то клуб или сообщество. Я иду в бассейн, на который теперь имею право. Это очень просторное помещение с огромным бассейном, гораздо больше олимпийского, в котором плавают всего несколько человек. Меня это очень заинтересовало, но я лишь слегка взволнована. За углом есть бассейн поменьше — он все равно очень большой, но совсем пустой. Это „лягушатник“, который, по-моему, больше мне подходит».

Этот сон указывает на совершенно измененный перенос: Сара вступила в клуб. Плавательный бассейн символизирует аналитический контейнер, заключающий в себе недифференцированное содержание поля проекций. Есть два бассейна. Один огромный (мать), больше олимпийского. Этот образ свидетельствует о регрессии в состояние, находящееся глубже коллективной патриархальности и представляющее собой уроборическое матриархальное состояние — возможно, саму Гею, первую богиню Земли. Вступление Сары в сообщество предвещает психологический эквивалент инициации/возрождения, подобного тем, которые происходили во времена Элевсинских мистерий и имели истоки в поклонении культу Великой Матери [160].