Почему одни семьи счастливы, а другие - нет. Как преодолеть разногласия и приумножить любовь - Максим Аксюта Страница 23

Эрика. Кстати, мне жутко не нравится, когда ты меня учишь. Я в чужом городе, в чужой стране, мои родители далеко, мы живем с твоими родителями. У меня нет комнаты, куда я могла бы уйти и как бы вылить свои эмоции, – потому что ее просто нет. И лично меня бесит, что ты этого пытаешься не замечать, что – как бы все хорошо, все замечательно, мы живем прекрасно, ты ведь на все согласна, трали-вали. Но я не согласна! И когда это так, ты порой не слышишь или не хочешь слышать. Ты пытаешься не замечать, делаешь вид, что не замечаешь, в итоге эта проблема – она никак не решается. И надо дойти до критической точки, поругаться и хлопнуть дверью, чтобы ты как-то начал об этом думать. Понимаешь?

Артем. Что-нибудь еще?

Эрика. Все. Еще что-то хотела сказать, что-то меня в тебе жутко раздражает.

Артем. Когда я тебя пугаю!

Эрика. Да!

Толстый слой шоколада

Эрика. Ты помнишь, как мы познакомились? Все началось в автобусе. Там стояло восемь туристических автобусов, и в каждом сидело по семьдесят человек, – огромные такие. И меня пересаживали из первого во второй, и когда меня пересадили в третий, в русский автобус, я просто помню эту мысль, в пол-лица – это мой муж? Это был шок какой-то, потому что мне тогда было 19 лет (какой муж?), нет, вообще 18 мне было.

Артем. У тебя видение какое-то было или что?

Эрика. Нет, это было… Вот, сидишь так, и это – твой муж. Когда я прилетела в первый раз в Киев, ты меня встретил с таким маленьким прикольным букетиком каких-то экзотических цветов, которых я никогда не видела. И ты стоял, и у тебя был такой образ – буквально тот самый мужчина, который мне нравится. Ты такой высокий, у тебя такая бородка, ты в таком пальто красивом…

Артем. Я восхищаюсь, конечно, твоим пониманием этой женской роли. Ты готова где-то пожертвовать собой для того, чтоб сохранить правильный настрой. Ты очень милая, мне очень нравится твоя внешность. В моих глазах ты была тогда, на экскурсии, таким… (можно сказать это первый день, когда я тебя помню) … Я смотрел на тебя с безумным трепетом, с особой негой – на твои странные повадки, – на то, как ты двигаешься, как ты общаешься с людьми. И я глазами постоянно искал тебя в толпе, и мне было интересно, что дальше? И когда совпадали остановки моего автобуса и твоего, я сразу выходил и искал тебя. У меня чувство было такое, ты знаешь – любовь с первого взгляда, это чувство, что что-то родненькое такое рядышком бегает. Ты – воплощение женственности для меня.

Эрика. Знаешь, оказывается, очень неудобно это слушать. Я ощущаю тебя как очень близкого человека, но очень неудобно, когда ты – у меня мама была всегда самым близким человеком, – а тут ты, тоже самый близкий человек, и говоришь мне такие вещи. Мне реально неудобно, мне хочется сказать – стоп-стоп, хватит, потому что я просто готова поплыть. Ну, жуткое на самом деле состояние, ну, приятное, но при этом жуткое такое, неудобно, потому что хочется сразу ответить. Но ты это говоришь, и мне страшно, что я тебя просто собью.

Я очень боялась, что ты будешь жестким. «Вот только так и никак иначе!» Но я ожидала одно неприятное, а получила – другое. Жить в такой атмосфере гибкости очень приятно. А еще мне нравится то, что ты очень подвержен, готов к изменениям, полностью подстраиваешься под человека. Я вижу, что ты меня копируешь, потому что я тебя тоже копирую. Вот это совместное копирование друг друга, оно дает невероятное соединение, и это очень-очень классно. А еще мне нравится, что ты зарабатываешь деньги. Тебе не безразлично это, потому что для меня это важно, так как я из простой семьи, и знаю, что такое жить тяжело, а ты, понимая меня, покрываешь все эти страхи. То есть ты – большой такой папа, который еще и друг, и муж, и все-все-все. Мне это очень нравится. Ты особенный.

Я вначале говорила о материальном, потому что, когда я зацепляюсь за что-то в этом мире, мне хочется видеть все стороны, даже плохие, и они, как правило, материальные, это вопрос денег, внешнего вида, того, как мы живем, что мне не нравится и так далее. Когда ты начинаешь открываться, думать о будущем, понимаешь, что материальное есть и всегда будет. Но я не хочу жить, как птичка в золотой клетке, для меня важна и внутренняя составляющая.

Что мы ждем друг от друга?

Артем. Я верю, что, что бы ни случилось, мы сможем перевернуть это в добро.

Эрика. Как только у нас началась дружба, искренность, открытость, мы поняли, что все проблемы – да, они будут, но мы их не боимся. То есть мне не тяжело быть замужем.

Артем. Все, что происходит, мы сможем использовать для нахождения новых граней связи между нами. От тебя я жду более вкусной еды, немножко большей заботы обо мне.

Эрика. Действительно, я могу ему сказать открыто, что хочу от него детей, причем не боюсь сказать, что я хочу больше, чем одного ребенка, потому что знаю, что от него будет поддержка.

Артем. Всегда можно начать выстраивать этот мост. Здесь есть место, когда ты наступаешь на себя.

Эрика. Если есть желание, хотя бы маленькое, сохранить семью…

Артем. Любовь к себе, она перевешивает иногда любовь к другому человеку. И то, что первично впечатляло в другом, оно стирается, и надо эту любовь воссоздавать, надо ее заново строить. И это на самом деле построение связей между нами, это более внутренняя потребность. Она выражается в этом внешнем, не знаю, стремлением к сексу, и прочее, но все продиктовано необходимостью быть внутренне связанным. И вопреки всему, что между вами есть, может быть, даже – плохого, и уже не хочется, и вам тяжело быть вместе, но делая этот шаг друг другу навстречу и будучи в этом простом и ясном направлении друг к другу… Вы этим, соединяясь между собой, будто бы рождаете между собой что-то новое, как будто бы ребенок между вами рождается, как следующее состояние какое-то, как следующая ступенька ваших отношений. Тут нечего говорить, тут надо пробовать.