Ультрамышление. Психология сверхнагрузок - Трэвис Мэйси Страница 21

Трасса гонки дважды пересекает Бирюзовое озеро, которое в это время года похоже на слоеный ледяной пирог: корочка льда сверху, около фута мокрой шуги под ней и твердый озерный лед снизу. Бег по нему напоминает бег через торт-мороженое. Первые три мили проваливаешься в ледяную кашу по колено. Поверьте, это ни с чем не сравнимые ощущения: посреди зимы вылезти из ледяного горного озера и пробежать 17 миль в промокших ботинках, покрытых коркой снега и льда.

В одной особо памятной 20-мильной гонке финишировали только 25 из 64 стартовавших спортсменов, это невероятно низкий процент, особенно с учетом того, что в таких гонках участвуют исключительно спортсмены, имеющие хороший опыт горных забегов.

Наша гонка проходила в условиях снежной пурги, и группа лидеров – в которой бежал и я – потеряла ориентацию, пересекая озеро на первом этапе гонки. К тому же разметку трассы занесло, и было совершенно непонятно, куда двигаться. Как вереница обреченных полярников, сбившихся с пути и попавших в лапы свирепого шторма, мы брели, радикально отклоняясь от нужного курса. В конце концов мы вышли на дорогу, идущую вокруг озера; летом по ней проходит часть трассы сверхмарафона Leadville 100 и разные велосипедные маршруты, зимой – лыжня и снегоходный путь. Собаль, который, как обычно, был в числе лидеров, осмотрелся и объявил нам, что мы вышли не с той стороны озера. На минуту в рядах лидеров возникло замешательство. Что делать? Кричать? Возмущаться? Обвинять Собаля в том, что он проводит гонку в таких условиях, или ругать себя за глупость, что пошли на такое? Нет, мы сбились в кучу и быстро приняли демократичное решение бежать по своим следам обратно, чтобы пробежать-таки полную дистанцию. Будет ли она по-прежнему равна 20 милям? Никто не знал, и не думаю, чтобы кого-то это волновало. Соревнования на сверхдлинные дистанции в экстремальных условиях не для тех, кто склонен беспокоиться по мелочам. Нам нравится считать себя людьми «перспективы» – возможно, сумасшедшими, но всегда стремящимися быть максимально «дальнозоркими» в отношении предстоящего пути.

Бег на снегоступах (снегоступинг) пожалуй, мой любимый зимний вид спорта. Он прекрасно укрепляет сердечно-сосудистую систему и развивает силу без чрезмерной ударной нагрузки на ноги. Фото: Джен де Пуи

Мне кажется, умение видеть перспективу работает и в жизни. Ты упорно работаешь и создаешь детальный план действий. Но зачастую продуманные планы рушатся по независящим от нас обстоятельствам. В таких ситуациях нужно быть находчивым; быть готовым подстроиться под изменившиеся условия, не упуская из виду конечную цель.

Наглядный тому пример – та 20-мильная гонка на Бирюзовом озере в условиях сильной пурги. В тот день победителем на новой импровизированной трассе стал ваш покорный слуга (я действительно обошел самого Собаля, что большая редкость и достижение). Полагаю, мне это удалось благодаря тому, что я быстро переключился с внутреннего источника мотивации («Люблю бег на снегоступах… Будто в детство вернулся… Отличная возможность побегать зимой… Бирюзовое озеро очень красиво, и так здорово бежать по нему») на внешний («Если продержусь последние десять миль на этой нестандартной трассе, то одержу победу и получу редкую возможность обойти саму легенду колорадского снегоступинга!»). Не поймите меня неправильно: внутренняя мотивация, которую мы еще обсудим дальше, служит главной направляющей силой в нашей жизни. Но когда обстоятельства поворачиваются не в лучшую сторону, как это часто случается в любой сфере жизни, не только в сверхмарафонах, такая «внешняя» морковка, подвешенная перед носом, очень помогает с ними справиться.

В том забеге мы усвоили еще один урок, связанный с первым: важно уметь быстро приспосабливаться к меняющимся условиям, особенно когда работаешь или соревнуешься вместе с другими людьми.

Мой отец наблюдал это правило в действии, когда участвовал в гонках Eco-Challenge. Каждый год на гонку заявлялись команды элитных военных подразделений – «морских котиков», рейнджеров, морпехов. В команды входили великолепно обученные и тренированные люди; они были в превосходной форме, имели прекрасные навыки выживания и выступали в сплоченных командах.

Почему же многим из этих команд военных не удавалось дойти до финиша?

Почему «морские котики» не выигрывали Eco-Challenge каждый год?

Отвечая на этот вопрос газете Chicago Tribune в 1999 году, основатель и продюсер гонки Марк Бернетт сказал, что командам военных, притом что у них, несомненно, была нужная физическая подготовка, часто недоставало необходимых для победы навыков командной работы. «После трех дней гонки у каждого энергия на нуле, на этом этапе все равны. Здесь и начинается испытание характера, – цитирует газета слова Бернетта. – В нашей первой гонке финишировала 72-летняя бабушка, а команда морпехов США, все не старше 30, не дошла до финиша».

На форумах и в чатах того времени, посвященных «морским котикам», приводили несколько причин для таких низких результатов, включая тот факт, что у спецназовцев ВМС США нет специальных тренировок в экстремальных дисциплинах, какие бывают у спортсменов в горных видах спорта. Уверен, что это так.

Но есть и другая причина, и в минуты откровенности некоторые парни и девушки из спецподразделений признавались, что это было одним из основных факторов, если не решающим. В армии все регламентировано. Даже в хаосе битвы сохраняется строгая субординация. В приключенческой гонке никто в тебя не стреляет, но планы могут так же внезапно накрыться медным тазом.

В приключенческих командах обычно есть капитан, но, если он слишком вымотан, болен или плохо соображает от недостатка сна (что происходит с каждым в ходе гонки), кто-то выходит на замену и берет решения на себя. Или, например, вы заблудились (а в приключенческой гонке вполне можно всерьез заблудиться) и на протяжении пяти или десяти часов понятия не имеете, где вас черти носят. Может статься, что придется повернуть назад и снова лезть на гору, с которой вы только что спустились. Однажды в Швеции мой партнер по команде забыл на одном из этапов гонки свои кроссовки, и более 15 часов ему пришлось идти пешком в велотуфлях с жесткой подошвой для горного велосипеда; это был ужас, но другого варианта не было.

Когда такое случается, решения принимаются и сложности преодолеваются спонтанно, на ходу, примерно так, как это сделала группа лидеров утром на Бирюзовом озере. В приключенческой гонке – где все «в увеличенном масштабе», – если распланировать все до секунды и что-то пойдет не так; если твой опыт и подготовка предполагают, что кто-то должен будет взять на себя инициативу, но нет никого, кто точно знает правила действий в таких необычных обстоятельствах, – пиши пропало.

Примерно это и происходило с армейскими командами.

Прошу вас понять меня правильно: я не умаляю достоинств «морских котиков» или ребят из других наших замечательных спецподразделений. У меня есть друзья и коллеги по спорту, служившие в частях особого назначения; как положено любому американцу, я салютую их службе и невероятно ими восхищаюсь. Что интересно, я столкнулся с тем, что в одиночку они часто проявляют нужную способность к импровизации. Но в команде, по крайней мере в командах на приключенческих гонках, в том числе на Eco-Challenge, им это не удавалось. Ведь это факт: парни из спецназа были самыми тренированными и самыми крутыми на гонке, и все же парни из Колорадо – среди которых был действующий юрист – обходили их на финише.