Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли Страница 21

Дело в том, что некоторые люди, по словам Вриджа, отличаются «врожденным нечестным поведением», которое демонстрируется, даже когда человек искренне говорит правду. В то же время есть и другие люди, с «врожденным честным поведением», способным сбить с толку кого угодно, особенно в том случае, когда человек осознанно хочет прикрыть свой обман.

Исследование Экмана концентрируется на признаках эмоционального дискомфорта, испытываемого лжецом, в то время как Вридж заинтересовался последствиями психического перенапряжения обманщика, когнитивном грузе, давящем на него.

Вридж твердо убежден в том, что метод кнута и пряника, используемый полицейскими в ходе допроса подозреваемых (мы знаем о нем благодаря голливудским фильмам, в которых представлены «хороший коп» и «плохой коп»), совершенно неэффективен. Полицейские, по словам ученого, считают, что если человек грубит в ходе допроса либо всеми доступными способами демонстрирует полное нежелание идти на контакт, то он, скорее всего, что-то скрывает. Но результаты исследований говорят о другом. Так как обманщики понимают, что к ним относятся предвзято, они более склонны к тому, чтобы сотрудничать со следствием, в отличие от тех, кому скрывать, собственно, нечего.

Другая проблема заключается в том, что сами следователи, соблюдая традицию, заложенную еще Джином Хантом в романе «Жизнь на Марсе», ведут себя агрессивно по отношению к подозреваемым, безапелляционно настаивая на их виновности. Вирдж предположил, что такая тактика подавления подозреваемых совершенно неприемлема. Она не только не оправдывает себя, но и уводит следствие в сторону. В случае подобного отношения подозреваемые просто отказываются идти на диалог. Будучи напуганными и озлобленными, они начинают давать короткие, почти ничего не значащие ответы.

Однако перед следователями должна стоять совсем другая задача: наладить контакт с подозреваемыми. Чем больше подозреваемый будет говорить, тем большее давление это окажет на его психологическое состояние. В том случае, если ему действительно есть что умалчивать, он, при таком подходе, может случайно проболтаться о чем-либо. По мнению Вриджа, именно этот способ (наладить контакт, дать подозреваемому выговориться) наиболее приемлем для того, чтобы вывести обманщика на чистую воду.

Полицейские рекомендации по проведению допроса практически бесполезны. Официальные руководства на эту тему предлагают несколько стратегий определения истинности показаний. Одна из них, описанная в учебной литературе, предлагает уделять внимание тому, смотрит ли допрашиваемый в глаза следователю и выказывает ли какие-либо признаки беспокойства. Между тем нет никаких прямых доказательств, что это является действенным.

Другая техника советует перед началом допроса проводить небольшую отвлеченную беседу с подозреваемым. Цель — сравнивать поведение во время этой беседы с поведением непосредственно во время допроса. Но Вридж совершенно справедливо заметил, что люди, в зависимости от темы разговора, используют различные стили общения, независимо от того, лгут или нет.

Третья техника — «поведенческий анализ» — содержит целый список вопросов, на которые предполагаемые обманщики и те, кто говорит правду, якобы отвечают по-разному. Опять же, по утверждению Вриджа, убедительных доказательств эффективности этой техники нет.

Более того, такие рекомендации совершенно упускают из виду тот факт, что полицейские, как и все мы, могут руководствоваться неосознанными суевериями. В частности, не являются редкостью случаи, когда человек, говорящий с акцентом, не вызывает особого доверия со стороны дознавателей. Напротив, если допрашивают привлекательного, яркого и невероятно легкого в общении человека, то ему, что не удивительно, верят, как говорится, с пол-оборота. И это несмотря на то, что именно такие черты присущи самым опытным обманщикам.

Что же действительно заслуживает пристального внимания полиции? Как мы уже решили, ложь требует определенных усилий: обманщики должны продумать ответ, который устроит слушателя (в случае допроса ответы продумываются особенно тщательно); следить за тем, чтобы не говорить ничего противоречащего уже сказанному; стараться не выдать себя интонацией; прекрасно помнить все свои показания, чтобы в случае необходимости их повторить. Помимо этого, обманщикам необходимо держать под контролем свою речь и избегать неоправданных нервных телодвижений, так как все это может навести слушателя на подозрения. Пытаясь неукоснительно следовать всем этим требованиям, обманщики зачастую начинают демонстрировать то, что Белла де Пауло называет сверхконтролем, то есть такое поведение, при котором все действия лжеца кажутся продуманными, точными, хорошо отрепетированными, но… напрочь лишенными естественной спонтанности.

Вридж уверен, что лучший способ подловить обманщика — повысить его когнитивную нагрузку до такого уровня, при котором он просто не сможет четко управлять своими мыслями и излагать события связно. Кстати, одна из техник, рекомендуемых для проведения допроса Вриджем, основывается на том, чтобы заставить подозреваемого излагать события в обратном порядке. Это создает ощутимое давление на сознание, и даже самый подготовленный обманщик начинает путаться и допускать ошибки.

В 2007 году Алдерт Вридж совместно со своими коллегами опубликовал результаты исследования, в ходе которого были испытаны основные техники ведения допроса. (В их числе апробировали и метод самого Вриджа.) В исследовании участвовали более двухсот пятидесяти студентов, выступивших в роли допрашиваемых, и двести девяносто офицеров полиции. На допросе студенты должны были говорить или правду, или ложь (в зависимости от того, какая роль им достанется) о ряде ситуаций. А задачей полицейских было выяснить, используя предложенные техники, кто из «подозреваемых» говорит правду, а кто — лжет. В итоге те полицейские, которые больше внимания уделяли внешним факторам, идентифицирующим лжеца, показали довольно слабые результаты по сравнению с теми, кто внимательно следил за речью допрашиваемых.

Более того, обманщики во время допроса вели себя намного спокойнее, чем те, кто говорил правду, и были предрасположены к диалогу с полицией. И конечно же, как и ожидал Вридж, наиболее прогрессивной техникой допроса оказалась именно его техника.

Вридж разработал еще один способ, основанный на описании событий.

Суть этого метода состоит в следующем. Допрашиваемого просят описать ситуацию, в которой он оказался, или событие, которому он был свидетелем. По мнению Вриджа, это тоже оказывает значительное давление на когнитивные способности потенциального обманщика.

В эксперименте, проведенном им, приняли участие около тридцати человек — все они являлись сотрудниками полиции или военизированных подразделений. Перед ними была поставлена задача захватить находящийся у некоего «спецагента» ноутбук с важными сведениями, составляющими государственную тайну.

После проведения операции всех ее участников попросили детально описать то место, в котором произошел захват объекта. Одной половине дали указание рассказать правду, другой — умолчать о некоторых подробностях. (Естественно, те, кто заслушивал показания, были не в курсе, кому какая роль досталась.) Вридж предположил, что «обманщики» постараются сделать свои показания более правдоподобными, тщательно описывая обстановку, но снабжая описание деталями, которые, как правило, наталкивают внимательного слушателя на подозрения. Он также предположил, что они очень скупо опишут поведение удерживающего ноутбук агента, а вот те, кому дали указание говорить правду, в первую очередь начнут рассказывать именно об этом и только потом в двух словах обрисуют условия, в которых приходилось действовать.