1 совершенно секретная таблетка от страха - Андрей Курпатов Страница 20

Когда я говорю, что страх - это только привычка, т. е.банальный условный рефлекс, то часто слышу возражения такого рода: «Я всегдабоялась крови, с самого детства, и всегда падала при виде крови в обморок, причем тут условный рефлекс?!» Разумеется, если смотреть на наши страхи стольповерхностно, то заметить в них даже условный рефлекс (не говоря уже опривычке, которая есть сложный условный рефлекс!) весьма затруднительно. Ноначнем с простого…

Итак, опыты И. П. Павлова над собаками, точнее - один опыт,который хорошо известен нам еще из школьной программы. Раздается некийнейтральный для животного сигнал, например звонок, после чего собака получаетиз рук экспериментатора кусочек вожделенного мяса. Это сочетание нейтральногосигнала (звонка) и безусловного раздражителя (мяса) повторялось И. П. Павловымнеоднократно, а потому возникала в мозгу собаки «условная связь»: если звенитзвонок, то сейчас будет мясо, следовательно, можно выделять слюну. Такимобразом, этот нейтральный изначально сигнал стал в результате проведеннойпроцедуры условным стимулом.

Возможен ли такой простой вариант формирования фобии? Да,возможен, что впервые было доказано еще в 1920 году. Некто доктор Багди описалтакой случай. Молодая женщина обратилась к нему с жалобами на страх текущейводы. Разумеется, столь странная аффективная причуда удивила доктора, и онпроизвел «реконструкцию» прошлого своей пациентки. В результате этогоисследования выяснилось, что страх текущей воды возник у нее в семилетнемвозрасте и вот при каких обстоятельствах.

Девочка была на загородном пикнике. Играясь, она удалиласьот своей матери и стала вскарабкиваться по каким-то валунам. Ничего непредвещало беды, когда ее нога вдруг застряла между камнями. Девочка испугаласьи попыталась высвободиться из этого естественного капкана, но каждое еедействие приводило только к тому, что нога застревала все сильнее и сильнее. Ичем яростнее девочка пыталась вынуть свою ногу, тем больший страх ее охватывал.Она принялась кричать, звать на помощь, но родители ее не слышали, а вотдевочка слышала, только не родителей, а шум воды раскинувшегося неподалекуводопада…

Наконец мама нашла потерявшегося ребенка, но психическаятравма уже была нанесена девочке и закрепилась самым основательным образом. Стого дня эта девочка и стала бояться шума воды. В течение многих лет членам еесемьи приходилось просто-таки заставлять ее принимать душ; купаться вестественных водоемах она отказывалась категорически; а когда путешествовалапоездом, ее друзьям приходилось закрывать окна, чтобы она не видела ни морей,ни рек, ни озер.

Короче говоря, у нее сформировалась условно- рефлекторнаясвязь. В ее мозгу возникла ассоциация между пережитым некогда чувством ужаса ишумом бегущей воды, которая превратилась для нее из нейтрального стимула встимул условный,вызывающий почти панический страх. Безусловным стимулом(своеобразным «мясом») в этом случае была сама ловушка, в которой оказаласьдевочка. Но (как и собаке) в дальнейшем ей не требовалось больше ее «мясо»,страх возникал у нее и без той «каменной ловушки», а условно-рефлекторно, засчет действия одного только шума бегущей воды.

Впрочем, тут возникает вполне естественный вопрос: у собаки,если прекратить подкрепление условного стимула, рано или поздно условный стимулпотеряет свою силу (произойдет, как сказал бы И. П. Павлов, «угасание условногорефлекса»), почему этого не происходит у человека? Отвечаю.

Во-первых, это происходит, причем в огромных, я бы сказал,количествах. Если бы у нас зафиксировались все опасения, которые мы когда-либоиспытывали, то, вероятно, у моего уважаемого читателя не хватило бы мужествапрочитать и половины страницы не только моей книги, но и простого школьногобукваря! А я, слава богу, пишу, а вы, слава богу, читаете.

Во-вторых, в отличие от собаки у нас необычайно развитпсихический аппарат. Многие считают это большим достоинством, я же как врач-психотерапевт вынужден констатировать, что это наш крест, а вовсе не большаяудача. Умея думать, мы умудряемся и лучше помнить, и лучше обосновывать своистрахи (доказывая их логичность и оправданность), причем

единственный человек, которого мы умудряемся в этом случаеубедить «на все сто», - это мы сами. Но и, кроме прочего, тут есть еще одиночень важный нюанс, к обсуждению которого мы сейчас и переходим.

Я не утверждаю, что у меня есть ответ на любой вопрос, нообещаю, что у меня есть вопрос на любой ответ.

Дейаид Лэндер

По сути страх и бегство ничем не отличаются друг от друга. Знаменитыйфилософ и психолог Уильям Джеймс писал даже: «Ошибочно думать, что я бегу,потому что боюсь, правильнее было бы говорить - я боюсь, потому что я бегу». Иэто отнюдь не преувеличение, наши страхи действительно сделаны нашими жепопытками обратиться в бегство, желанием найти выход из игры, спастись. Безэтого ингредиента невротический страх «не сваришь», с этим ингредиентом от негоне избавишься.