Путь наименьшего сопротивления - Роберт Фритц Страница 2

Исследования подводили меня к двум разным, но взаимосвязанным сферам: метафизике и природе. Я начал изучать метафизические концепции в начале 60‑х, и многое из того, что попалось мне на глаза, было проникнуто догматизмом и суеверием. Впрочем, я нашел идеи, которые при верном применении могут высвободить дух. Один из постулатов – связь между поступками и условиями, в которых мы находимся. Адепты метафизики пытаются раскрыть законы, управляющие мирозданием, чтобы каждый человек мог стать творцом своей судьбы. Общая идея примерно такова: пойми, как устроена вселенная, и действуй по ее правилам. Тогда, быть может, поступки принесут плоды – духовные, материальные или психологические. Я изучал метафизические течения несколько лет и утратил к ним интерес. Годы, которые я провел, сочиняя музыку, дали мне куда более плодотворный опыт во всем, что так стремятся постичь метафизики. Для себя я заключил: творчество – лучшее окно в тайны вселенной.

Второй областью живейшего интереса для меня стало изучение органической природы. Я любил прогуливаться в лесах, наблюдая циклы развития, взаимосвязь явлений и сил, рост и увядание и то, как любая частица влияет на другие частицы этой сложной системы. Я был невероятно вдохновлен, когда обнаружил закономерности, которые смог использовать при сочинении музыки. Благодаря этим открытиям мне удалось придумать новые музыкальные формы и структуры и гораздо глубже, чем прежде, понять уже существующие, например сонату-аллегро.

Получив степень магистра музыкальной композиции, я переехал в Нью-Йорк, а затем – в Лос-Анджелес, где играл в оркестре. В те годы я много узнал о творчестве, ведь мне посчастливилось работать с крупнейшими мировыми талантами. При взгляде изнутри оказалось, что творческая деятельность – совсем не то, чему нас учили в консерватории. Я ощутил разницу между профессионалами, которым необходимо созидать постоянно, и академиками, у которых такой нужды нет. Требования ремесла порождают иной стандарт качества и иную шкалу для оценки творчества – с учетом пользы и отдачи, с уклоном в практику.

В 1975 году, когда я вновь поселился в Бостоне, меня часто просили поделиться тем, что я знаю о творчестве и искусстве. Тогда мне не приходило в голову создать центр или школу, где учили бы основам творческого процесса. Я позвонил двум-трем толковым друзьям и предложил им набросать план курса, который помог бы людям сделать жизнь более плодотворной. Я надеялся, что они разработают программу, а я порекомендую ее всем желающим. Когда я снова позвонил им и спросил про итоги затеи, они ответили, что встретились и чудесно пообедали в итальянском ресторане, но не дошли до обсуждения курса. В конце концов я разработал его сам. Первый цикл семинаров я провел в 1975 году и тут же пристрастился к преподаванию. Результаты, которых добились многие ученики, меня приятно изумили.

Одна из слушательниц придумала себе новую карьеру – выездного консультанта для фирмы, занимающейся высокими технологиями. До того она работала в одной из крупнейших компьютерных компаний Новой Англии, но положение у нее там было тупиковое (она просидела на своей должности более 12 лет). В ходе занятий женщина решила, что ей нужны интересная работа, путешествия, встречи с энергичными людьми и высокая зарплата. К четвертой неделе семинаров она перешла на новую должность, которой в их фирме ранее не существовало. Сначала моя слушательница пришла со своими идеями к начальнику отдела, который заявил, что все это невозможно. Не растерявшись, она села дорабатывать концепцию и еще через четыре дня прорвалась на прием к старшему вице-президенту. Он тоже не понимал, зачем вводить новую штатную единицу, но моя слушательница была так убедительна, что вице-президент решил учредить для нее должность. Идея оказалась столь дельной и плодотворной, что уже через год она получила отдел с немалым бюджетом.

Другой мой студент был автомехаником. Он работал в сети ремонтных мастерских, но мечтал переехать на Юго-Запад и открыть автосервис. Используя приемы того, как претворить желание в активное действие, он нашел ресурсы и контакты и через полгода стал совладельцем крупной автомастерской в Санта-Фе. Остальные ученики тоже начали чаще добиваться нужных им результатов. Некоторым удалось выстроить прекрасные отношения, найти интересную работу, добиться карьерного роста, улучшить здоровье. Но самая важная перемена касалась не конкретных достижений, а обретения новой способности. Они стали иначе относиться к жизни. Вместо того чтобы плыть по течению или чувствовать себя заложниками обстоятельств, они обнаружили, что могут действовать и творить в любых обстоятельствах. Новое мировоззрение возникло благодаря развитию способности к созиданию. Лучший итог нашего творческого курса – то, что они научились претворять в жизнь важные для них идеи.

Вскоре я основал творческий учебный центр DMA. Мы ставили целью обучать желающих основам созидательного процесса, для чего я разработал план курса «Технологии творчества». Я выбрал для названия латинские буквы D, M и A в силу того значения, которым они наделены в каббале. D – символ созидательного начала, или же творческого разума. М обозначает сфокусированное и освобожденное сознание, а в букве А зашифрована жизненная энергия, дыхание жизни (прана). Таким образом, творческое начало при помощи нашего сознания высвобождает жизненную силу. Или, может, лучше сказать так: творчество выражает всю высоту человеческого духа.

В тот период я начал готовить преподавателей для курса «Технологии творчества» и семинаров в DMA, продолжая исследовать все, что порождает в жизни ощутимые изменения к лучшему. Сейчас в США, Канаде, Англии, Швеции, Голландии, Германии, Франции и еще нескольких европейских странах, а также в Австралии, Африке и Индии работают более тысячи инструкторов и консультантов по технологиям творчества. На данный момент нашу программу прослушали более 50 тысяч выпускников.

В конце 70‑х видный специалист по организационной деятельности Чарли Кифер пригласил Питера Сенге, Питера Штроха и меня присоединиться к нему и вместе создать «Инновационный ресурс» – компанию, миссией которой была помощь в выстраивании профессиональных структур на основе творческого подхода. Наша компания стала одной из самых передовых. В 1980 году я разработал систему, позволяющую выделять, осмыслять и преобразовывать структурные модели, управляющие человеческим поведением. Для меня это было важным открытием: я замечал, что шаблоны неизбежно приводят к нервным расстройствам и сбоям в работе. Я обозначил это поле как исследование макроструктурных моделей.

Меня всегда привлекало изучение структур – музыкальных, живописных, системных, в особенности органических, порядка вещей в природе. Применив структурный принцип к развитию личности, я обнаружил, что многие традиционные методики личностного роста и раскрытия потенциала лишь закрепляют ограничивающие нас модели и шаблоны, а результат часто бывает противоположным задуманному. Новый структурный подход уже опробовали психотерапевты, причем с большим успехом. Многие пациенты и клиенты психоаналитиков, использующих макроструктурные модели, отмечают, что в их жизни произошли резкие изменения, прежде казавшиеся невозможными.

В начале 80‑х я основал Институт личностной эволюции – некоммерческое научно-образовательное учреждение, которое занялось исследованиями и разработкой структурных подходов к личностному росту в области психологии, психотерапии, образования и организационного развития. По итогам работы со структурой и процессом творчества в 1981 году я внес кардинальные изменения в учебную программу DMA. Инструкторы нашего центра почти сразу отметили: ученики стали добиваться замечательных результатов и достигли существенных перемен в жизни. Еще важнее, что перемены эти были поистине глубинными и слушатели приходили к ним с гораздо большей охотой. Обновление происходило за счет сдвига основных структур – то есть самого подхода, отношения учеников к жизни.