Главный секрет первого года жизни - Марина Мелия Страница 2

Вот уже 30 лет я занимаюсь практической психологией и в качестве коуч-консультанта каждый день общаюсь с бизнесменами — людьми, которым удалось добиться в жизни многого. Моим клиентам приходится решать сложные задачи, рисковать, проявлять проницательность, выдерживать огромное напряжение — и обычно они оказываются на высоте. Но, как выяснилось, есть проблема, которая для многих стала почти неразрешимой.

Построившие многомиллионные компании, давшие работу тысячам людей, они нередко чувствуют себя беспомощными, когда речь заходит о собственных детях. «У меня такие возможности, я могу оплатить учебу в любом университете мира. Устроить в самую крутую компанию. А он вообще ничего не хочет!» — делится папа-бизнесмен. «Не понимаю, как с ней разговаривать. Смотрит равнодушными глазами и просто ждет, когда я закончу. У меня впечатление, что кроме денег ей от меня ничего не нужно», — вторит ему другой. «Все, что он умеет, — это гонять на машине и расплачиваться кредиткой. Иногда думаю, как он вообще выживет, если со мной что-нибудь случится?» — делится мама. «Я надеялся, что он подхватит мой бизнес. Но кажется, ему ничего неинтересно». За всеми этими признаниями чувствуется горечь и разочарование. Ведь эти успешные люди делали для своих детей все.

Детская психология не моя специализация, но мне пришлось с головой погрузиться в эту проблему. Я начала изучать материалы и даже провела собственное небольшое исследование — опросила более 30 бизнесменов-родителей. Это были подробные развернутые интервью. Я расспрашивала о том, какие надежды они возлагали на своих детей и о каких отношениях с ними мечтали; мы говорили о том, что конкретно папы и мамы делали, когда дети были маленькими, ну и, разумеется, разбирались с тем, что их больше всего радует и расстраивает в подросших детях.

Картина получилась пестрая, в каждой семье свои особенности, но было и кое-что общее, объединяющее. Практически все родители были единодушны в том, что первый год жизни ребенка не имеет большого значения, что в этом возрасте главное — «покормить, напоить», чтобы «рос и сил набирался», а время настоящего «родительского» воспитания придет позднее, когда с малышом будет о чем поговорить.

Я поняла, что подобралась близко к источнику многих проблем и прежде чем говорить о воспитании вообще, необходимо понять, что происходит с нашими детьми в первый год их жизни, не создаем ли мы себе сложности собственными руками. При помощи коллег я «перелопатила» горы специальной литературы, как отечественной, так и зарубежной, изучила и обобщила результаты множества исследований и экспериментов. В итоге удалось собрать данные, указывающие на особую роль первого года жизни для интеллектуального, эмоционального и физического развития ребенка, для формирования его характера, отношений с окружающим миром и с нами — родителями.

И хотя я что-то знала из книг по психологии, а до каких-то вещей дошла интуитивно как психолог-практик и мать троих детей, но все-таки я не отдавала себе отчета в том, сколько всего происходит с ребенком в это время. Ведь именно в младенчестве зарождаются те качества, которые мы так ценим в людях, — ум, воля, целеустремленность, выдержка, общительность, уважение к себе и другим. Я была поражена, как много доказательств этому дает нам наука и как мало этих знаний мы используем в жизни. Мы не только недооцениваем важность младенчества, но также недооцениваем и степень собственного влияния на ребенка. Не важно, действуем мы сознательно или неосознанно, но наше поведение, тот порядок вещей, который мы устанавливаем в детской, атмосфера, которую создаем вокруг малыша, во многом определяют то, каким он вырастет.

Часть I
Мама

Глава 1
Зачем ребенку свой главный взрослый?

Как-то ко мне на консультацию пришел успешный бизнесмен. Мы начали обсуждать вопросы, касающиеся его компании, но разговор очень быстро перешел в иное русло: клиент стал жаловаться на проблемы с пятилетним сыном и сказал, что именно они беспокоят его сейчас больше всего. Мальчик растет капризным и неуправляемым, по любому поводу закатывает истерики. Он постоянно требует внимания матери, может начать кусаться, но, добившись своего, сразу теряет интерес, отталкивает ее и даже грубит. Родители никуда не могут взять его с собой — на людях он ведет себя еще хуже. «Чего мы только ни делали — и строгостью пытались, и лаской, а результата — никакого. Нервы у всех на пределе!» За последний год родители не раз обращались к специалистам. Но вместо четкого диагноза и конкретных рекомендаций по лечению им сообщили, что у ребенка «нарушение привязанности». Папа был не на шутку раздосадован и расстроен: они с женой старались как могли, денег не жалели, а что получилось?

Мы «отмотали пленку» на пять лет назад и посмотрели, как все начиналось.

Когда малыш появился на свет, родители решили, что мама по-прежнему большую часть времени будет проводить в Лондоне, где учатся старшие дочери, — в этом возрасте им необходимо родительское внимание, — а сын останется в Москве под присмотром профессиональных нянь. Отбирали их тщательно, каждую строго инструктировали. Если няня была замечена в каком-то проступке, ее тут же увольняли. Первую няню уволили за то, что подняла с пола соску и вытерла о фартук — неряха! Вторая имела наглость взять из холодильника просроченные йогурты: она видела, что их все равно выбрасывают. Но это заметила охрана, и в результате няня была изгнана с позором: «воровка не может воспитывать нашего ребенка». Третья болтала по телефону, когда пришло время кормления; потом она объяснила, что просто не хотела будить малыша, ждала, пока он проснется, но была уволена за пренебрежение своими обязанностями. Так за год у мальчика сменилось не меньше десяти нянь. Родители из благих побуждений, стремясь обеспечить младенцу комфорт и идеальный уход, оставляли его на попечение чужих людей, которые к тому же беспрерывно менялись. В этом он ничем не отличался от воспитанника детского дома.

«Стоп! — сказал возмущенный папа. — Какая связь между детдомовскими сиротами и моим сыном, который со всех сторон окружен вниманием?»

Связь есть — в обоих случаях дети лишены главного. А что для ребенка главное? Ответ на этот вопрос стал настоящим прорывом, едва ли не самым значимым открытием XX века в области детской психологии.