Искусство быть счастливым - Говард К. Катлер Страница 19

Наша потребность в других людях парадоксальна. В то время как наша культура охвачена культом независимости, мы нуждаемся в близости и связи с близкими нам людьми. Мы бросаем все силы на поиски человека, который, как мы надеемся, избавит нас от одиночества, но в то же время будет поддерживать нашу иллюзию независимости. Хотя подобных взаимоотношений трудно достичь даже с одним человеком, Далай-лама готов делиться опытом с другими, как поддерживать духовную близость и открытость с максимально большим числом людей. Его цель — установить связь со всеми людьми.

Наша следующая беседа, состоявшаяся в его гостиничном номере в Аризоне, началась с моего вопроса: «В своей вчерашней лекции вы говорили о роли других людей в контексте поля заслуг Но существует бесчисленное множество способов, при помощи которых мы можем общаться друг с другом, множество видов отношений…»

— Совершенно верно, — согласился Далай-лама.

— К примеру, на Западе существует особый тип отношений, который ценится выше всего, — заметил я. — Такие отношения отличаются глубокой близостью между двумя людьми, связью с другим человеком, которая позволяет делиться с ним самыми сокровенными переживаниями. Люди чувствуют, что без подобных отношений их жизни что-то не хватает. Пожалуй, наиболее типичной задачей для западной психотерапии является обучение человека этому типу близких отношений.

— Да, мне кажется, что такой тип близости можно рассматривать как позитивный, — заявил Далай-лама. — Я полагаю, что отсутствие в жизни человека таких отношений может привести к проблемам.

— Тогда мне хотелось бы спросить вас вот о чем. — продолжал я, — когда вы росли в Тибете, вас считали не только правителем, но и божеством. Я могу предположить, что люди относились к вам с благоговением и испытывали даже нечто вроде страха в вашем присутствии.

Не создавало ли это определенной эмоциональной дистанции между вами и окружающими, не возникало ли у вас чувство изолированности? Кроме того, так как вас с раннего возраста готовили к монашеской жизни, родные находились далеко от вас, и вы не могли жениться — не вызывало ли все это у вас ощущения оторванности от мира? Чувствовали ли вы когда-либо, что вам не хватает близких отношений с близкими или с каким-то одним человеком, к примеру супружеских отношений?

— Нет, — уверенно ответил он. — Я никогда не ощущал недостатка в близости. Конечно, мой отец умер много лет назад, но я ощущал духовную близость с матерью, учителями, наставниками и другими людьми. И со многими из них я мог разделить свои самые глубокие чувства, страхи и заботы. В Тибете государственные торжества и публичные мероприятия проводились согласно определенному протоколу и сопровождались множеством формальностей, но они занимали не все мое время. Иногда я мог бывать на кухне и общаться с людьми, которые там работали. Там мы могли в неформальной обстановке разговаривать о чем угодно, шутить и чувствовать себя расслабленно, не дистанцируясь друг от друга. Так что ни во время пребывания в Тибете, ни после, когда я стал беженцем, я никогда не ощущал недостатка в людях, с которыми можно было бы чем-то поделиться. Безусловно, здесь важную роль играют особенности моего характера. Мне не составляет труда делиться чем-либо с другими. Я просто не умею хранить секреты! — рассмеялся он. — Конечно, иногда это свойство приводит к негативным последствиям. Так, сразу же после обсуждения в Кашаге ^[6]каких-то секретных дел я могу выйти и начать обсуждать их с другими людьми. Но на личном уровне открытость и общительность могут принести немалую пользу. Благодаря им я легко завожу друзей, и дело тут не только в знании людей и умении вести непринужденную беседу, но и в способности откровенно делиться своими насущными проблемами и переживаниями. С другой стороны, я всегда готов немедленно поделиться с окружающими и хорошими новостями. Поэтому я всегда ощущаю близость и связь со своими друзьями. Разумеется, иногда легкость моего общения с другими людьми объясняется их стремлением поведать о своих горестях или радостях «Далай-ламе», «Его Святейшеству Далай-ламе». — Он снова рассмеялся, иронизируя над собственным титулом. — Как бы то ни было, я ощущаю эту связь со многими людьми. Например, раньше, когда меня расстраивала политика тибетского правительства или когда я волновался по поводу угрозы китайского вторжения, я делился этими переживаниями с человеком, который подметал полы. С одной стороны, это может показаться довольно глупым: Далай-лама, глава тибетского правительства, делится с уборщиком международными или внутренними политическими проблемами. — Он опять засмеялся. — Однако лично мне это казалось очень полезным. Ведь когда другой человек принимал участие в моих делах, я уже не оставался наедине с собственными проблемами и переживаниями.