Территория заблуждений. Какие ошибки совершают умные люди - Рольф Добелли Страница 19

Спустя две недели у нас снова был морской язык. На этот раз на кухне колдовала моя жена. У нее наготове были два соуса: один на основе топленого сливочного масла, другой — «находка французского шеф-повара». Второй был отвратителен на вкус. Когда мы встали из-за стола, она призналась, что это была не «находка французского шеф-повара», а мое собственное творение, которое я изобрел две недели назад. Она захотела проверить меня и с удовольствием диагностировала у меня синдром ИНЗ, то есть синдром «изобретено не здесь» (англ. not-invented-here-syndrom, NIH-syndrom). Все, что «изобретено не здесь», кажется плохим.

Синдром ИНЗ приводит к тому, что мы влюбляемся в собственные идеи. Это касается не только рыбных соусов, но и всех видов решений, бизнес-идей и изобретений. Компании склонны оценивать внутренние идеи развития как более выгодные и необходимые, в отличие от идей прочих производителей, даже если объективно последние гораздо лучше. Коммерческий директор одной компании, специализирующейся на установке программного обеспечения в больничных кассах [49], поведал мне, как трудно преподнести свое программное обеспечение клиентам в выгодном свете как в отношении обслуживания, безопасности, так и в плане обеспечения функциональности. Большая часть страховщиков уверена, что лучшее программное обеспечение то, что разработано внутри собственной компании.

Синдром ИНЗ особенно ярко проявляется в ситуациях, когда люди встречаются, чтобы принять какое-либо решение, по которому у каждого есть своя точка зрения. Собственная идея всегда лучшая. Поэтому разумнее разбиваться на две группы: одна генерирует идеи, другая — оценивает, и наоборот.

Деловые решения, до которых мы додумались сами, кажутся нам более успешными, нежели решения других. Именно на синдроме ИНЗ лежит ответственность за процветание предпринимательства. Но, к сожалению, также за более чем скромные доходы молодых компаний.

В книге «Позитивная иррациональность» [50]психолог Дэн Ариели описывает процедуру замера синдрома ИНЗ. В блоге газеты New York Times он предложил читателям дать свой ответ на шесть проблемных вопросов. Например: «Как город может снизить объем потребления воды без законодательного установления лимитов?» Читатели должны были не только предложить свои решения, но и доказать приемлемость своего ответа и дать оценку ответов других участников. Кроме того, им предлагалось указать, сколько свободного времени и своих денег они готовы выделить на реализацию соответствующего решения. Наряду с этим читатели должны были сформулировать свои ответы только из 50 предложенных слов, что, по замыслу автора теста, обеспечило бы получение приблизительно одинаковых ответов. Несмотря на это, большинство посчитали собственные ответы более подходящими и важными, чем ответы прочих участников (по сути, они были одинаковыми).

В общественной среде синдром ИНЗ может иметь серьезные последствия. Находчивые решения не принимаются именно потому, что они происходят из другой культуры. То, что крохотный кантон Аппенцелль-Иннерроден [51]так и не дал женщинам права голоса (в 1990 году для этого потребовалось решение федерального суда), — поразительный случай проявления синдрома ИНЗ. Или еще: мы все еще говорим об «открытии Америки» Колумбом, хотя люди там жили задолго до него.

Вывод: мы опьянены собственными идеями. Чтобы вновь протрезветь, время от времени необходимо отстраниться от них и оценить качество своих мыслей ретроспективно. Какие идеи были действительно стоящими за последние десять лет? Вот именно. [52]

Как можно извлечь выгоду из немыслимого
Черный лебедь

«Все лебеди белые». В течение столетий люди были уверены в истинности этого утверждения. С каждым белым лебедем, которого видели, правда становилась все более неопровержимой. Лебедь другого цвета? Немыслимо. Только в 1697 году Виллем де Вламинк [53]во время своей экспедиции в Австралию впервые увидел черного лебедя. С тех пор черный лебедь стал символом невероятного.

Вы инвестируете деньги в биржу. Из года в год индекс Доу-Джонса то падает, то растет. Постепенно вы привыкаете к этому уютному движению вверх и вниз. Внезапно наступает день, такой как 19 октября 1987 года, когда биржевые котировки падают на 22 %. Без предупреждения. Это-то и есть «черный лебедь», по мнению Нассима Талеба. С тех пор как бывший трейдер написал одноименную книгу (2008), данное понятие вошло в обиход инвесторов. «Черный лебедь» — это немыслимый инцидент, оказывающий огромное влияние на вашу жизнь (ваше финансовое положение, здоровье, предприятие и т. д.). Существуют как положительные, так и отрицательные «черные лебеди». Метеорит, который вас убьет, золотые прииски Саттера в Калифорнии, распад Советского Союза, изобретение транзисторов, свержение Мубарака или встреча, которая полностью перевернула вашу жизнь, — все это «черные лебеди».

Вы можете думать про бывшего министра обороны США Дональда Рамсфельда что хотите. Но именно он в ходе пресс-конференции в 2002 году предельно ясно выразил одну философскую мысль: существуют вещи, которые нам известны («известные факты»), существуют вещи, которые нам неизвестны («известные неизвестные»), и существуют вещи, о которых мы не знаем, что мы о них не знаем («неизвестные неизвестные»).

Какого размера Вселенная? Есть ли у Ирана атомная бомба? Делает нас интернет сообразительнее или глупее? Все это — «известные неизвестные». Если мы приложим определенные усилия, то сможем, по крайней мере, надеяться со временем получить на эти вопросы ответы. Совсем другое дело с «неизвестными неизвестными». Десять лет назад никто подумать не мог о массовом увлечении Facebook. Здесь имело место «неизвестное неизвестное», то есть тот самый «черный лебедь».