Искусство распознавать чушь. Как не дать ввести себя в заблуждение и принимать правильные решения - Джон В. Петрочелли Страница 17

Другим инвестором BLMIS был Роберт Чу. В 2003 году они с женой решили продать дом. Время казалось подходящим, а дела на фондовой бирже шли успешно. Они собрали все сбережения до последнего доллара и, немного опасаясь, передали деньги Стэнли Чейсу, организатору сети в Лос-Анджелесе, который работал на Мейдоффа. Для Роберта и его семьи это было возможностью, которую нельзя было упускать. В конце концов, его родственники со стороны супруги тоже входили в инвестиционный фонд Мейдоффа, и уже много лет отлично жили на проценты (которые оценивались примерно от 15 % до 22 % в год). Семье Чу все казалось честным.

Среди прочих, насчет кого не так просто поверить, что они ввязались в схему Мейдоффа, был Стивен Гринспен, человек, от которого ожидаешь неуязвимости к махинациям. У него несколько докторских степеней университета Джона Хопкинса, он был лечащим профессором психиатрии в университете Колорадо, где изучал социальную некомпетентность и легковерность. К моменту выхода на пенсию Гринспен опубликовал около ста научных работ, а также прославился в психологии своей книгой «Анналы легковерности» (англ. Annals of Gullibility). Учитывая то, что Гринспен интересовался наукой легковерности, а главное – разбирался в ней, не должен ли он был распознать схему Мейдоффа? Однако тоже стал одним из более чем 4800 частных инвесторов BLMIS.

Фишер, семья Чу и Гринспен видели тревожные звоночки, но в это же время Гарри Маркополос получал сигналы совсем другого рода. Он следил за Мейдоффом и на протяжении 9 лет до коллапса пытался привлечь внимание к этой чуши. Работая руководителем индустрии ценных бумаг, а также независимым следователем-бухгалтером, Маркополос обнаружил доказательства мошеннической схемы и доложил об этом в Комиссию по ценным бумагам и биржам США в 2005 году, описав 29 сигналов мошенничества. В 1999, потом в 2000, в 2001 и 2005 годах Маркополос предупреждал Комиссию, что Мейдофф, вероятнее всего, управляет схемой Понци.

Свидетельствуя перед Конгрессом в 2009 году, Маркополос заявил:

«Комиссия по ценным бумагам и биржам не была способна поймать мистера Мейдоффа. Он мог дойти и до ста миллиардов долларов. У меня ушло около пяти минут, чтобы понять, что он мошенник.

Я посмотрел на цифры и сразу понял, что в них нет никакого смысла. Я просто знал это. Цифры существуют во взаимосвязи… Было видно, что что-то не так. Я начал качать головой, понимая, на что способны финансовые пирамиды, однако эта была так грубо построена, содержала столько очевидных ошибок, что я не понимал, как она вообще работает, не говоря о прибыли. Внизу страницы был график роста прибыли Мейдоффа, который стабильно рос под углом в сорок пять градусов, что просто невозможно в финансах. Меньше чем через пять минут я сказал Фрэнку: “Такого не может быть. Это фальшивка”. Когда продолжил изучать цифры, их несоответствие бросалось в глаза так же, как красная телега на снежном поле».

Если бы инвесторы и Комиссия по ценным бумагам и биржам уделяли немного внимания истине, они бы увидели схему Понци, которая на тот момент работала более десяти лет. К сожалению, как и написал Маркополос в книге «Никто не прислушается» (англ. No One Would Listen) – никто не прислушался. Комиссия отклонила обращения Маркополоса и поверила Мейдоффу, убедившему их в своих инвестиционных навыках ^[71].

Что же такого заметил Маркополос, чего не видели остальные? Во-первых, он убедился, что полностью понимает, как Мейдофф объясняет такую большую прибыль. Тот утверждал, что подобные прибыли получает благодаря особенной стратегии, куда входило приобретение привилегированных акций компаний, относящихся к списку S&P 100 или S&P 500 (фондовый индекс, включающий в себя уважаемые, известные и приносящие доход в любой ситуации крупные компании США), затем страхование этих акций с помощью опционов, что давало право продавать их по конкретной цене в конкретное время. Так как Мейдофф усложнил процесс выяснений, по какой именно цене будет продавать ценные бумаги, он мог скрывать все следы предполагаемых покупок ценных бумаг. И схема отлично работала.

Однако Маркополос не купился на это. Глядя на «стратегию» и сравнивая ее с показателями прибыли, Маркополос обнаружил больше тревожных красных флагов, чем было во всем СССР. Среди них оказались три масштабные проблемы, которые важны для большинства инвесторов. Первая заключалось в том, что каким-то образом Мейдофф продолжал получать стабильную прибыль 1 % в месяц, соответственно прирост 12 % в год, вне зависимости от того, как менялись индексы S&P 100 и S&P 500. Мейдофф утверждал: вся прибыль обусловлена рынком. Но на самом деле практически невозможно, чтобы некто принимал все решения в рамках S&P 100 и S&P 500, руководствуясь ситуацией на рынке, притом что его прибыль соответствовала только 6 % рыночных колебаний. Это должно было бросаться в глаза всем, кто следит за рынками ценных бумаг. И это становится еще очевиднее, если построить данные на графике.

Одной из компаний по управлению инвестициями BLMIS была Fairfield Sentry Ltd ^[72]. Если посмотреть на процент показателей прибыли и его изменения, легко заметить: показатели Мейдоффа (пунктирная линия) по Fairfield Sentry Ltd. никак не могли быть обусловлены рыночными решениями. В таком случае показатели на графике были бы больше похожи на показатели S&P 100 (сплошная линия). Все инвесторы знают: рынок нестабилен. Однако каким-то образом принцип не касался Мейдоффа и его прибылей, потому что каждый месяц он демонстрировал стабильный прирост, отображаемый на графике линией под углом 45˚, в то время как S&P 100 показывал обычную нестабильность и колебания.

Второй тревожный звоночек прозвучал, когда Маркополос попробовал воспроизвести результаты Мейдоффа. Как и любой опытный в критическом мышлении человек, открытый к эмпирическим доказательствам, он попробовал повторить успехи, используя предполагаемую стратегию. Собственно, почему нет? Если кто-то говорит вам, что шар для боулинга можно поместить на кончик иглы, и это правда, вы сможете сами повторить подобный трюк. Несмотря на то что стратегию Мейдоффа можно было легко понять и повторить, Маркополосу не удалось получить те же результаты.

Следующий красный флаг такой: на рынке недостаточно опционов, чтобы Мейдофф мог воплотить то, что он, по его утверждениям, делал. Маркополос обнаружил, что на самом деле можно заключить сделку с опционами на привилегированные акции только на сумму в $1 млрд. В различное время Мейдоффу надо было вложить от $3 до $65 млрд в опционы для защиты своих вложений – а это намного больше, чем предусмотренное системой количество опционов.