Уроки мудрости. Притчи, байки и истории от психотерапевта - Дмитрий Ковпак Страница 16

Мораль. Если дела обстоят не так, как вам нравится, любите их такими, какие они есть. (Восточная мудрость)

Комментарий. Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. (Л. Н. Толстой)

Диапазон применения байки: семейное и бизнес-консультирование, коммуникативные и ассертивные тренинги, аффективные расстройства.

Терапевтические мишени: иррациональная установка долженствования, оценочная установка, практика принятия, без-оценочное (дескриптивное) мышление.

18. Байка «Правила и реальность»

Идет сеанс психоанализа. Пациентка Фрейда, лежащая на кушетке, говорит: «Поцелуйте меня, пожалуйста». Фрейд отвечает: «Ну что вы, это совершенно исключено. Это никак не укладывается в правила психоанализа. Мне и спать-то с вами не следовало».

Мораль. Жизнь диктует свои правила, которые, как трава, пробиваются через асфальт догм.

Комментарий. Этика психотерапии и ее внутрикорпоративные правила не имеют четко установленной структуры и резко очерченных границ, хотя современные этические кодексы достаточно подробно описывают правила взаимодействия специалиста и клиентов/пациентов. Тем не менее они интуитивно угадываются во взаимодействии, подчиняются здравому смыслу и пользе пациента. Проблема начинается тогда, когда обе стороны увлечены дрейфом в сторону от нормативов и правил. Со времен нашумевшего романа К. Г. Юнга и его пациентки из России Сабины Шпильрейн и до настоящего времени эта тема является предметом горячих споров и дискуссий. Во время проведения конференции «Психотерапия на рубеже тысячелетий» в 2000 году в Москве профессор М. М. Решетников, ректор Восточно-Европейского института психоанализа, обсуждал темы переноса и контрпереноса правил поведения на сеансах психотерапии и вне сеансов. Он привел в пример высказывание одного из мэтров французского психоанализа, которого спросили, можно ли «спать» со своими пациентками, на что тот ответил: «Все люди чьи-то пациенты, так почему я должен спать с чужими?»

Диапазон применения байки: семейное и бизнес-консультирование, коммуникативные и ассертивные тренинги, аффективные расстройства.

Терапевтические мишени: установка долженствования, оценочная установка, механизм проекции.

19. Байка «Скажем прямо»

После продолжительного научного симпозиума, посвященного проблемам психоанализа, два профессора-психотерапевта вышли подышать воздухом на крыльцо здания. Вдруг один с азартом спрашивает: «А не пробежаться ли нам до угла соседнего здания наперегонки?» Второй профессор назидательно отвечает: «Слушай, мы же с тобой взрослые люди, известные аналитики, уважаемые профессора. Ты же прекрасно знаешь, что в твоих словах латентно доминируют инфантильные перфекционистские механизмы, приводящие к избыточной соревновательности, скрываемые рационализацией. Давай лучше просто померяемся членами».

Мораль. Витиеватые атрибуты и ярлыки часто скрывают старые механизмы и ритуалы.

Комментарий. По мнению современных этологов (специалистов, изучающих поведение животных), демонстрация половых органов в стае – один из способов доказательства своего превосходства и доминантного положения.

Диапазон применения байки: семейное и бизнес-консультирование, коммуникативные и ассертивные тренинги, аффективные расстройства.

Терапевтические мишени: конкуренция, установка максимализма/перфекционизма, оценочная установка, установка должествования.

20. Байка «Фрейд и курительная трубка»

После долгого обсуждения символизма в психоанализе один из учеников Фрейда язвительно заметил, что трубка, которую с видимым удовольствием курит Фрейд, есть фаллический символ, а акт курения представляет собой получение орального удовлетворения. На что Фрейд невозмутимо ответил, что иногда можно просто курить.

Мораль. Не возводи правило в абсолют, чтобы не извратить саму идею.

Комментарий. Как говорится, в каждой шутке лишь доля шутки, все остальное – правда. Многочисленные споры учеников Фрейда вокруг его абсолютизаций (например, теории пансексуализма) привели к изгнанию из психоаналитической ассоциации вместе со своими сторонниками таких незаурядных и творческих личностей, как А. Адлер, К. Г. Юнг, К. Хорни, М. Кляйн, Ж. Лакан. Возведенную башню из слоновой кости Фрейд охранял ревностно. Никто не имел права критиковать его, иначе самая близкая дружба превращалась в ненависть. Первая из многочисленных размолвок, которыми было отмечено самое начало истории психоанализа, произошла между Фрей-дом и Альфредом Адлером. Адлер начал развивать собственную версию психоанализа, в которой основной упор делался не на сексуальность, а на стремление к власти. Когда Адлер внезапно скончался во время проходившего в Абердене научного конгресса, Фрейд написал: «Для еврейского мальчика, вышедшего из венского пригорода, окончить свои дни в Абердене уже само по себе карьера, доказательство того, как далеко он зашел. Мир воистину наградил его необычайно щедро за ту услугу, которую тот ему оказал, противореча психоанализу».

Несмотря на то что Фрейду удалось изгнать Адлера, он так и не смог найти покоя. Хотя основателю психоанализа и удалось очистить сообщество аналитиков от «неверных», диссидентство все еще продолжало оставаться угрозой. Наибольшие подозрения у Фрейда вызывал Вильгельм Штекель, который, невзирая на свои симпатии к Адлеру, не захотел выйти из состава Общества аналитиков. Возможно, что ненависть, которую Фрейд испытывал к этому человеку, была следствием недостатков его собственной методики. И, наблюдая методы Штекеля на практике, он осознавал свои ошибки. Фрейд в своем гневе часто выходил за грань рационального. Если раньше он говорил о Штекеле как о благородном человеке, то затем изменил свое отношение к нему и заявил, что стремления Штекеля «низменны и глупы». Фрейд написал письмо Эрнесту Джонсу, в котором давал уничижительную характеристику Штекелю, называя «лгуном», «человеком, которого невозможно хоть чему-нибудь научить» и «свиньей» (он так и писал – «эта свинья Штекель»). Фрейд не только оскорблял Штекеля, говоря, что тот отвратителен и грязен, но и, казалось, испытывал внутреннюю потребность унижать его, представляя его существом мелким и незначительным. Однажды Фрейд заявил, что по своим размерам Штекель вряд ли превышает «размеры горошины». В другой раз резко отреагировал на нескромное фанфаронство Штекеля, парировавшего, что зачастую карлик, стоящий на плечах великана, видит дальше самого гиганта. Фрейд прокомментировал фразу Штекеля так: «Возможно, это и правда, только вот вошь на голове астронавта не видит абсолютно ничего».

Не избежал гнева даже тот, о ком основатель психоанализа восторженно отзывался: «Он самый значительный из встреченных мною… Он может оказаться тем, кого я ищу, чтобы возглавить наше движение» (речь о Карле Юнге). В 1910 году по велению Фрейда он стал пожизненным (!) президентом Международной ассоциации психоаналитиков. Однако уже через три года Зигмунд публично сказал ему «фи!». Карл провинился тем, что, во-первых, не уверовал в сексуальную этиологию неврозов. Во-вторых, слишком увлекся мистикой, которую рационалист Фрейд не принимал (в кабинете Зигмунда висел лозунг «Работать не философствуя»). И в-третьих, Юнг забыл упомянуть в своих лекциях по истории психоанализа имя отца-основателя, объяснив это тем, что все и так знают, кто стоял у истоков теории. Фрейд порвал не только деловые, но и личные отношения с «неверным». Он констатировал: «Трудно поддерживать дружбу при таких разногласиях».