Убийство как одно из изящных искусств - Томас Де Квинси Страница 16

По окончании обеда со стола сняли скатерть – и послышались требования спеть «Non est inventus» еще раз; но, поскольку пение нарушило бы торжественность, необходимую при произнесении первых тостов, я отверг это предложение. После здравиц в честь монарха был провозглашен первый официальный тост – за Старца с Горы, – и бокалы были осушены в полном молчании.

Биток выступил с ответным благодарственным словом. Отрывочными намеками он уподобил себя Горному Долгожителю, заставив аудиторию надрывать животики от хохота, а в заключение поднял бокал за мистера фон Хаммера, которому выразил признательность за ученый труд – «Историю Старца с Горы» – и за предмет его исследования: ассасинов.

Тут я поднялся с места и заявил, что большинству присутствующих известно, без сомнения, какое почетное место отводят ориенталисты весьма эрудированному турецкому ученому – фон Хаммеру Австрийцу: он основательно изучил наше искусство в сопоставлении с его ранними выдающимися представителями – сирийскими ассасинами эпохи Крестовых походов; данный трактат, как редкое сокровище, хранится в библиотеке нашего клуба. Даже само имя автора, джентльмены, указывает на него как на историка нашего искусства – фон Хаммер, или же Молоток…

– Да-да, – вмешался Биток, – фон Хаммер: этот человек malleus haereticorum [молот еретиков (лат.)]. Все вы знаете, какой вес придавал Уильямс молотку или колотушке судового плотника. Джентльмены, я представлю вам еще одного специалиста по молоткам – Карла Марто, или, на старофранцузском, Мартелла ^[109]: он молотил сарацинов до тех пор, пока не превратил их в кашу.

– Во славу Карла Мартелла – то бишь Молотка!

Запальчивое выступление Битка, поддержанное оглушительными здравицами в честь дедушки Карла Великого ^[110], привело аудиторию в неистовство. Оркестрантов – криками громче прежнего – вновь принялись побуждать ударить в смычки. В предвидении бурного вечера я призвал для подкрепления по три официанта с каждой стороны; вице-президент поступил точно так же. Вскоре начали обнаруживаться признаки необузданного воодушевления; должен сознаться, я и сам был чрезвычайно взволнован, когда под гром оркестра хор затянул: «Et interrogatum est у Битка-в-тесте: – Ubi est ille репортер?». Всеобщее исступление достигло апогея, когда грянул мощный припев: «Et iteratum est ab omnibus: – Non est inventus» [ «И еще раз все вместе: – Не найден» (лат.)].

Следующий тост провозгласили за евреев (сикариев) ^[111].

При сем я обратился к слушателям со следующим объяснением: «Джентльмены! Я уверен, всем вам будет любопытно услышать, что ассасины, невзирая на свое древнее происхождение, имели в той же самой стране предшественников. По всей Сирии, но преимущественно в Палестине, в начале царствования императора Нерона ^[112], существовал союз убийц, практиковавших свои штудии весьма оригинальным способом. Они не действовали по ночам или в уединенных местах: справедливо считая огромные скопления народа своего рода мраком, где почти невозможно обнаружить того, кто нанес смертельный удар, они всюду смешивались с толпой – в особенности во время великого праздника Пасхи ^[113] в Иерусалиме; тогда, по уверениям Иосифа Флавия ^[114], они дерзнули даже вторгнуться в храм – и на ком же они сосредоточили свои усилия, как не самом Верховном Жреце! Они умертвили его, джентльмены, столь же безупречно, как если бы застигли одного в темном проулке безлунной ночью. Когда же спросили, кто убийца и где обретается…» – «А им ответили, – перебил Биток-в-тесте, – Non est inventus». И тут, прежде чем я успел что-то сказать или предпринять, заиграл оркестр и хор загремел: «Et interrogatum est у Битка-в-тесте: – Ubi est ille Sicarius? Et responsum est ab omnibus: – Non est inventus» [ «И вопрошают у Битка-в-тесте: – Где сей убийца? И ответствуют все: – Не найден» (лат.)].

Едва бурный хор умолк, я возобновил речь: «Джентльмены, у Иосифа Флавия весьма обстоятельный рассказ о сикариях встречается по крайней мере трижды – в восьмой главе 5-го раздела книги XX „Иудейских древностей“, далее в книге I „Истории Иудейской войны“, а в разделе 10-м главы, процитированной выше, вы найдете подробное описание их рабочих инструментов. Вот что пишет Флавий: „Они орудовали короткими кривыми турецкими саблями, которые очень похожи на акинаки (acinacoe), однако более изогнуты и во всем остальном подобны серповидным римским кинжалам (sicoe)“. Поистине великолепна, джентльмены, развязка этой истории. Вероятно, союз сикариев – это единственный дошедший до нас пример Justus exercitus [истинного воинства (лат.)], организации регулярной армии убийц. Набранное в пустыне войско обрело такую силу, что сам Фест ^[115] вынужден был выступить против него с отрядом легионеров.