Нет Эго, нет проблем. Что буддисты знали о мозге раньше всех ученых - Крис Нибауэр Страница 15

Взгляните на следующее изображение. Вспомните особенности левого полушария: рассказывание историй, создание объяснений, классификация, наблюдение даже отсутствующих паттернов. Попробуйте представить, что темные круги и изогнутые линии на картинке представляют различные параметры личности, а в центре история, которая объединяет все это. Эта история – треугольник в центре.

Однако в действительности на изображении нет треугольника. Заметить его – значит, интерпретировать круги и линии, которыми он окружен. На мой взгляд, видеть этот треугольник – все равно, что смотреть на свое собственное индивидуальное «Я», потому что оба они созданы одинаково: путем логического вывода.

Левополушарный процесс, позволяющий вам разглядеть категориальные границы кругов и линий и предположить изображение треугольника, таким же образом заглянул внутрь, использовал те же процессы и предположил, что существует индивидуальное «Я». И треугольник, и внутренняя идентичность настоятельно навязываются окружающей информацией, но при ближайшем рассмотрении очевидно, что они только предполагаются и у них нет реального физического воплощения.

Это согласуется с тем, что буддизм, даосизм и другие школы восточной мысли говорили на протяжении тысячелетий: «Я», которое мы считаем «Я», – это иллюзия, умозаключение. Некоторые исследования в области нейропсихологии сейчас предполагают то же самое. Уточню, что утверждать, будто «Я» – это иллюзия, вовсе не означает, что его вообще не существует. Оно словно мираж посреди пустыни – видение оазиса реально, но в действительности его нет. Точно так же, образ «Я» реальный, но, когда мы смотрим на него, обнаруживаем, что это просто видение, и ничего более. Оба образа: и оазиса, и самого себя – просто идея или мысль, существующая только в момент, когда о них думают.

Левое полушарие создало эту иллюзию самости, замечая характер категориальных различий между вами и другими людьми и объединяя эти наблюдения с памятью, предпочтениями и перспективой «пилота», который, судя по всему, управляет кораблем мозга и тела. Наше определение «Я» отчасти зависит от наших отличий от других. Нет «Я» без «не Я».

Это довольно легко заметить в собственной жизни. Вы классифицируете и определяете себя по отношению к остальным. Для описания себя я использую такие определения, как отец, профессор, автор и т. д., чтобы отличить «меня» от окружающих. Как это происходит? Если вы чувствуете, что смешны и умны, это суждение помещает вас в социальные категории, зависящее от того, что другие люди не настолько образованы. В противном случае эти категории ничего не значат. Если вы экстраверт, для сравнения вам нужны интроверты. Если вы мужчина, вы нуждаетесь в женщине точно так же, как символ даосизма ян нуждается в инь, чтобы определить свою сущность.

Психология и многие практики самопомощи регулярно играют в игру категорий, когда мы говорим что-то вроде «вот я сейчас, а вот таким я хочу быть». Мы создаем образ себя, разделяем его и затем страдаем, когда одна воображаемая часть не может соответствовать другой, «лучшей» воображаемой части. Мы хотим быть умнее, привлекательнее, успешнее и т. д., и все эти идеи – наши «проблемы». Трагедия здесь заключается в том, что мы обычно не осознаем, что ни одно из этих условий никогда не будет выполнено полностью для удовлетворения «Я», потому что для существования оно всегда должно продолжать думать и завышать планку, добавляя новое «лучшее», до которого мы не дотягиваем.

Когда я говорю о нашем страдании, я имею в виду, что мы порождаем мысли и чувства грусти, разочарования и горя, отвергая одну воображаемую версию себя в пользу другой. Так левая часть мозга делает свое дело, и ничего более. Когда мы полностью отождествляемся с левым полушарием мозга и верим, что это и есть мы, страдание становится невыносимым.

Вы можете испытывать вину или корить себя в моменты, когда не осознаете, что интерпретатор – это прозрачное изображение. Но это не поможет в преодолении страданий, потому что процесс самобичевания заключается в том, как интерпретатор продолжает создавать себя. Это просто еще одна игра «вот я, какой я есть» и «вот я, каким я хочу быть», создающая для интерпретатора больше проблем, о которых можно подумать. Помните, «мыслить – значит, мыслить категориально, и другого пути нет». Хитрость заключается в том, чтобы не воспринимать свои мысли так серьезно, рассматривать их как «события», а не как «вещи, какими они являются на самом деле».

В качестве последнего примера взгляните на изображение ниже. Куда делся треугольник?

В то время как логический вывод треугольника исчез, пространство, которое его составляло, фактически никуда не делось; оно всегда было чистой пустотой. Возможно, именно поэтому один из основных принципов восточной философии – это пустота ^[60] и представление о том, что все существующее возникает из нее. Что позволяет нам замечать эту пустоту? Возможно, то, что мы могли бы назвать осознанностью или сознанием (о чем поговорим подробнее в следующей главе): простое наблюдение за существованием пространства. Это действительно все, что можно сказать, и, конечно, левому полушарию это противно, потому что, как любитель языка, категорий и карт, в данном случае оно достигает предела своих возможностей использовать эти инструменты.

На мой взгляд, вера в то, что интерпретатор левого полушария мозга – это «вы», сравнима со взглядом на ночное небо и убеждением в том, что созвездие Орион – сущность, а не группа звезд, видимая под определенным углом, который разум превратил в паттерн и пометил. Хотя поначалу может показаться немного удручающим осознавать, что по сути ничто не является реальным, можно найти в этом чувство облегчения. Это как положить на землю тяжелый мешок, который вас учили нести всю жизнь.