Человек-невидимка. Как читать людей на расстоянии - Дардо Кусто Страница 14

Во время съемок проекта «Человек-невидимка» мы иногда устаем. И, конечно же, между съемками, а за день мы можем снимать две серии, а порой и три, нам дают время для отдыха. Обычно это час, два или три – по-разному. У нас есть особая комната, где мы отдыхаем. Мало того, у нас даже есть охрана, вернее сказать, не охрана, а надсмотрщик, который стоит над нами. Он следит, чтобы мы никуда не выходили, ни с кем не общались, то есть за нами наблюдают. Даже в туалет нас выводят под конвоем, чтобы мы не проследили и никак не узнали, кто наш гость.

Поэтому мы вольно или невольно очень сдружились. Потому что комнатка – одна, диван, правда, большой, но тоже один на всех. Едим мы тоже вместе, нам приносят еду, как наш Рома [16]ее называет, «кинокорм». А ничто так не сближает, как совместная еда. Застолье сплачивает коллектив – мы постоянно так шутим. А после обеда хочется, конечно же, вздремнуть, особенно после съемок первой, утренней, серии устаешь. Ведь столько энергии и сил отдаешь этому процессу. Мы с Машей обычно разговариваем, шутим, веселимся, Роман рассказывает анекдоты, а криминалист внимательно за всеми наблюдает, ведь на то он и криминалист.

Однажды он наблюдал, как спит наш Борис, хиромант. А он на самом деле интересно спит: на диване, тело прямое, лицо застывшее, немножко бледное, и руки обязательно сложены на груди. Криминалист ходит около Бориса и говорит: «Борис, вы знаете, у вас есть дар, прирожденный талант, у вас врожденное актерское мастерство». Борису это так понравилось, что он даже проснулся, глаза оставались закрытыми, но физиономия расплылась в улыбке – медовые такие слова были. А криминалист продолжал: «Вы знаете, Борис, вы бы замечательно смогли сыграть роль, например, мертвого Ленина, а если вам пририсовать квадратик усиков черных, вы бы замечательно сыграли роль мертвого Гитлера… Вы вообще такой удивительный, универсальный актер».

Мне стало интересно. Я говорю: «Виктор Викторович, хорошо, Борис роль мертвого Гитлера сыграл бы и Ленина, а мне бы вы какую роль дали?» Он так посмотрел на меня: «Дардо, мне так нравятся твои волосы, я прямо завидую тебе, у меня таких нет. Ты бы сыграл роль моего любимого героя у Александра Дюма, Арамиса». Мне стало интересно, а кого бы сыграла Маша Пугачева. «Ну, она психолог, она бы сыграла роль миледи из „Трех мушкетеров“, которую потом обезглавили – она же психолог…» Я говорю: «А Роман Фад?» «Ну, а Роман сыграл бы капитана Кольцова, адъютанта его превосходительства». Я говорю: «А вы бы себе самому какую роль дали?» «Я бы сыграл принца Флоризеля, которого играл Даль, ну, из фильма „Приключения принца Флоризеля“. Он тоже, как криминалист, пытался там всему научиться… Он мне нравится, я бы его сыграл». Я говорю: «А Аида тогда кого?» «Ну, Аиде личико лучше не показывать, поэтому пусть она будет Гюльчатай».

Вот такой вот у нас криминалист, и вот такая байка для второй главы о сексуальной чакре.